Даже глашатаи бросились к выходу за тем же делом и оставили Сократа одного, горько улыбающегося. И он со всегдашним спокойствием в душе и на лице, сходя с трибуны, попросил Платона, который стоял рядом с растерянным видом, проводить его в тюрьму: «Не знаю, друг мой бедный, ни где она находится, ни какой дорогой туда идти!)
