Я не буду касаться этого периода, который подлежит еще изучению. Очень интересен здесь дальнейший территориальный вопрос, связанный с БССР. Тут я должен отметить Московскую конференцию 1920 г. Известно, что эта конференция выработала мирные условия договора с Литвой. Председателем конференции был Иоффе.
За два дня до подписания мирного договора с Литвой я получил официальную бумагу о предложением высказаться по поводу этнографического состава того населения, на которое претендовала Тариба - буржуазное Литовское государство, и, конечно, дал соответствующий ответ, согласно которому те губернии, на которые претендовала Литва, которые когда-то о входили в состав Литовского государства - Гродненская и Виленская - не имели преобладающего литовского населения. Только в одном уезде Виленщины литовцы составляли большинство, а так там все население были белорусы. Тем не менее, на основании Московского договора эти земли - Гродненская и Виленская губернии - были признаны литовскими губерниями. Это имело громадное значение, как вы дальше увидите.
Затем наступила советско-польская война, которая кончилась мирными переговорами, начавшимися в Минске в июне-июле 1920 г., но так как в Минске была неблагоприятная атмосфера для переговоров, потому что был близок фронт, то по предложению советской делегации переговоры были прерваны и перенесены в город Ригу. Они начались, если я не ошибаюсь, 9 сентября 1920 г. Я присутствовал на этой конференции, как консультант по вопросам этнографии и культуры Белоруссии и по различным вопросам, связанным с проведением границ. Когда здесь зашла речь о границах будущей Белоруссии, то для нас создалась неблагоприятная обстановка, потому что переговоры с Польшей совпали с наступлением на нас Врангеля, и тогда была напечатана в «Правде» передовая статья, где отмечалось, что борьба на 2 фронта для нас является невозможной, и из двух врагов нужно выбирать того врага, который является наименее опасным с точки зрения интересов страны. Эта статья имела руководящее значение, и после этого переговоры наши пошли довольно быстро, потому что еще до окончания мирных переговоров были сняты несколько дивизий с белорусского фронта, и при некоторых уступках председателя польской делегации Домбского вопрос о границах был разрешен довольно скоро. Я, по предложению Иоффе, составил будущую границу Белоруссии, которую должны были наметить и военные эксперты. Тут между мной и военным экспертом возникли разногласия. Он подходил с точки зрения стратегической, я подходил иначе. Для военного эксперта было безразлично, провести ли границу около Минска или за ним, потому что тут не было естественных рубежей. Он не возражал, чтобы до Березины вся Белоруссия отошла к Польше. Я наметил границу, которая проходила тем, где сейчас проходит граница. Я только разделил город Брест на 2 части. Одна часть Бреста отходила к Польше. Заседание конференции кончилось ничем, а затем личными переговорами между Домбским и Иоффе были разрешены пограничные вопросы так, как они были приведены. Я обо всем этом пишу а своей работе «Рижский мир», напечатанной в журнале «Полымя». Это единственная работа об этой конференции. Она написана на основании протоколов конференции, которые были у меня в руках. При разрешении вопроса о границах были сначала изложены условия Московского мирного договора. Ведь советское правительство не могло давать согласие на захват Польшей Гродненской и Виленской губерний, поскольку Московским договором признавались суверенные права Литвы на эти области. Поэтому здесь была такая формулировка: вопрос не касается передачи ..., но польское правительство брало на себя обязательство в ближайший срок урегулировать с Литвой вопрос о правах Литвы и Польши на бывшие Виленскую и Гродненскую губернии.
