Достав из заднего кармана сумки письмо отца, я положила его в тумбочку рядом с кроватью. Мне предстояло ныне здесь жить, по крайней мере, до нашей свадьбы с принцем. После как и положено мы будем в королевских общих покоях.
Я здесь совершенно одна, мне было запрещено привезти кого-то с собой. Не знаю, почему моя новая семья так пожелала. Тяжело вздохнула и подошла к балкону. Что меня теперь ждет? Я привыкла к тому, что должна вести себя как взрослая, но ведь так хочется отдохнуть от всего этого. Стать обычной девочкой.
Медленно ступая, вышла на балкон, где грело теплое весеннее солнышко. Здесь было очень красиво. Давилия — страна морей. Мое же королевство находилось в окружение лесов, и я никогда не видела прежде моря. И сейчас, стоя на балконе, с которого открывался вид на бескрайний синий простор, не могла скрыть своего искреннего восхищения. Темно-синее море сливалось с ровным горизонтом вечернего неба. Отблески лучей солнца слепили глаза. Помню, папа обещал, что когда-нибудь я увижу море и смогу к нему прикоснуться. Что же, он сдержал свое обещание, даже более — теперь я будущая хозяйка этой всей красоты!
Но как же хотелось дотронуться до воды, походить босиком по теплому песку, ловя белую пену. Ощутить соленый вкус, плавая в закатных лучах. Не многие знали, что принцесса умеет плавать, но я пока не собиралась открывать эту тайну. Папа всегда хотел и говорил, что его дочь должна уметь все, чтобы ни от кого не зависеть. Поэтому учил даже тому, что девочки, а тем более принцессы, не должны обычно уметь, например: плавать, сражаться, взбираться по горам, да и многое другое. А еще у меня всегда был секрет, о котором мне рассказал отец, когда мне исполнилось три.
С силой сжала перила, вспоминая тот день. Я помнила его как сейчас. Вот ко мне не спеша подходит отец. Как всегда хмурый и серьезный. Увидев, что заигравшись, я разбила драгоценный сервиз, начинает сердиться.
Я печально улыбнулась. Папа!
«Ты принцесса, а не обычный ребенок! — отец навис надо мной, глядя с разочарованием в голубых глазах. Я же, не понимая, что такого сделала, почувствовала стыд. Ведь всего лишь задела никому ненужные тарелки в серванте. Что здесь такого? Лучше бы папа кричал, а не смотрел на меня таким взглядом. Не зная, что делать, я заплакала. Папа не стал меня жалеть, как обычно делала это няня. Он лишь присел рядом, осторожно беря меня на руки. Он уже не был сердит. Его лицо стало серьезным, а голос тихим:
