Ионафан похолодел при одной мысли, что ему придется противостоять Голиафу. Кто он против этого великана, чуть ли не вдвое больше его ростом!
— Нет! — отрезал Саул. — Я не позволю, чтобы у меня на глазах прикончили родного сына.
Вперед выступил Авенир: — Предложи награду всякому, кто выйдет на поединок.
Саул нахмурился: — Какой наградой можно заманить человека на верную смерть?
Военачальники хором заговорили:
— Одари его большим богатством.
— Отдай в жены одну из твоих дочерей.
— Освободи его семью от податей. Все, что угодно, если только он заткнет пасть этому чудищу!
— Если… — Саул отер пот с лица. — В нашем царстве нет ни единого воина, который устоял бы против Голиафа из Гефа!
— Не говоря уж об остальных.
— Каких еще остальных? — Глаза Саула метали молнии: то на одного, то на другого.
— Сафут, например. — Авенир был мрачен.
— А у Голиафа есть еще брат — такой же вели кан, — добавил кто–то.
— Говорят, в Гефе таких воинов по меньшей мере четверо.
— Пусть даже мы найдем человека, способного убить филистимского единоборца, господин мой, разве можно поверить, что их предводитель сдастся после этого? Да никогда!
— Он будет посылать их на нас одного за другим.
— И не говорите! — Саул погрузился в отчаяние.
Неделя проходила за неделей — и каждое утро армии вновь становились в боевой порядок — строй против строя, по обе стороны долины. Каждый день раздавался боевой клич израильтян. И каждый день выходил вперед Голиаф, насмехаясь над израильтянами и их Богом.
— Сегодня я посрамлю полки израильские! Дайте мне человека, и мы сразимся вдвоем!
И не было ответа на этот призыв.
Ионафан думал: сколько еще продержатся люди, пока не разбегутся снова прятаться по рвам и пещерам. Господи, помоги нам! Пошли нам воина, который сотрет испарину ужаса с нашего чела! Не оставь нас, Бог мой!
— Что там такое? — рявкнул Авенир, услыхав какой–то шум неподалеку.
— Обычная ссора. Чего–то не поделили.
Ионафан разгневался: — Филистимлянам только того и нужно. Разберитесь с этими людьми!
Не хватало еще разлада среди своих. Пускай вымещают злость на врагах, а не на собственных братьях. Он отправил посыльного. Через несколько минут явился стражник, ведя за плечо парнишку.
— Это из–за него весь шум–гам. Рвется поговорить с царем.
— Я помню, ты играл на гуслях, — нахмурился Ионафан. Что этот мальчик делает здесь?
— Да, господин мой.
— Идем со мной.
Саул возбужденно обернулся к вошедшим в шатер.
Ионафан снял руку с плеча мальчика. Почувствовав свободу, тот храбро шагнул вперед. — Мой отец, Иессей, послал меня отнести еды старшим братьям. Елиав, Аминадав и Самма пришли воевать за царя.
