Изумленный, потрясенный, Ионафан не в силах был шевельнуться.
— Нет! — Между царем и царевичем бросилось сразу несколько начальников. — Ионафан принес Израилю великую победу. Ему ли умереть? Да не будет этого!
Со всех сторон кричали люди.
Авенир — громче других.
— Жив Господь, и волос не упадет с головы его на землю, ибо с Богом он действовал ныне. Ты не сделаешь этого, Саул!
Ионафан съежился. Он видел — гнев отца уходит. Саул посмотрел в одну сторону, в другую. И, в конце концов, убрал меч в ножны. — У меня не поднимется рука на собственного сына.
Он положил руку Ионафану на плечо и велел народу расходиться.
Они тоже пошли. Саул убрал руку и скрылся в шатре. Ионафан нырнул туда вслед за отцом: хотел попросить прощения. Вокруг него стояли Авенир и советники.
Саул обратился к ним: — Бог погубил пшеницу, но скоро поспеет остальное. Войску нужно продовольствие, — на Ионафана он не смотрел. — Мы не пойдем в погоню за филистимлянами. Вернемся в свою землю. Велите своим людям сниматься с места. Выступаем через час.
— Отец…
— Не сейчас. Поговорим позже, по дороге домой.
Когда войско двинулось в обратный путь, Ионафан пошел рядом с отцом: — Прости меня.
— Прости… — Саул говорил ровным голосом, глядя прямо перед собой. — Самуил против меня. Мой сын тоже сделается мне врагом?
Сердце Ионафана упало, глаза наполнились слезами. — Знай я о твоем заклятии, в жизни не притронулся бы к этому меду.
Саул посмотрел на него, затем снова устремил взгляд вперед. — Ионафан, ты либо со мной, либо против меня. На чьей ты стороне?
Никогда еще слова не причиняли Ионафану такой боли.
— Тебе не найти человека, преданнее меня.
— Может, тебе так и кажется, но если ты будешь и дальше действовать сам по себе, как в Геве и сейчас, в Михмасе, в народе начнется раскол. Ты этого добиваешься? Хочешь отнять у меня царский венец, чтобы Самуил возложил его на твою голову?
— Нет! — Ионафан остановился, повернулся к отцу лицом. — Нет!
— Не стой на месте!
Ионафан пошел рядом, стараясь попасть в ногу. Отец снова заговорил, не глядя на него.
— Все, как один, встали против меня — на твою защиту.
Этого Ионафан отрицать не мог. Несложно было расположить к себе людей геройским поступком, но ведь победа — от Бога, — он тут не при чем.
— Я просто хотел поднять у людей боевой дух.
— У меня тоже?
Разве этим он бросил тень на отца? Если так, то что он может сказать, чтобы исправить дело?
Саул, нахмурившись, посмотрел на Ионафана. — Самуил сказал, что Бог уже избрал в цари другого… Тебя?
