— Я сегодня утром разговаривала с Чаком, — сказала Ливи.
— С кем? — хмыкнул я.
— С Чаком Дэвисом. Твоим издателем.
— Ох. Хорошо.
Я смотрел в окно, едва ее слушая.
— Он тот человек, который теперь владеет тобой, Нэш.
Это привлекло мое внимание. Я снова посмотрел на нее.
— Что ты сказала?
— Ну, Нэш, я обращала твое внимание на это в течение многих недель, предупреждала, что твое поведение весьма позорно, и ты не можешь продолжать все время вести себя, как пьяный идиот.
Я прищурился, глядя на нее.
— К чему ты клонишь?
— Ты должен быть лицом этой войны, Нэш. Ты — парень «Всея Америки».
— Я никогда не просил ни о чем таком.
— Очень жаль, — сказала она, вздыхая. — Подразумевалось, что ты должен вести себя, как высоконравственный, порядочный человек.
— И все же я — развратный засранец, которого мы оба знаем и любим.
Она слегка улыбнулась. Ливи выглядела так ничего себе. Ей было немного за тридцать, она всегда собирала свои темные волосы в пучок, у нее были тонкие губы, накрашенные красной помадой, она была высокой и с подтянутым телом.
— Да, точно, — сказала Ливи, потом сделала паузу, снова вздохнула, и ее улыбка исчезла. — Ты не можешь продолжать вести себя в том же духе.
— Просто скажи, черт побери, — сказал я. — Брось ходить вокруг да около.
— Ты знаешь, что подразумевает значение «этичное поведение» в договоре.
— Не совсем.
— Это условие в твоем контракте. Оно означает, что ты должен вести себя, как нравственный, приличный человек, американский герой, которого люди хотят видеть и в ком нуждаются. В противном случае, ты нарушаешь договор.
— Как, ядрен батон, договор может контролировать мои действия? — спросил я разражено.
— Не может. Но если Чак и Совет решат, что твои закидоны выходят из-под контроля, то могут сослаться на твой моральный облик и отобрать у тебя все.
Я уставился на нее на мгновенье, переваривая ее слова.
— Ты, твою мать, угрожаешь мне, — произнес я медленно.
— Я не угрожаю, — сказала она. — Это придумала не я.
— Я знаю, что это звучит как угроза.
Она покачала головой.
— Послушай меня, Нэш. Угроза или не угроза, ты должен разобраться со своим дерьмом. В противном случае, Чак собирается выкинуть тебя из любых проектов в будущем, связанных с твоей книгой.
— Он не сможет этого сделать, — сказал я. — Я, черт побери, лицо всей этой ху*ни.
— Он может и сделает, — она сделала паузу, глядя в свой телефон. — Он продали права на экранизацию, ты же знаешь. Ты не получишь много денег, если не возьмешь себя в руки.
