Я поднимаю фотоаппарат и делаю несколько быстрых снимков старинного вагона, его механического управления, проводника и кондуктора, а затем и Ши. Серия моих фотографий всегда заканчивается её прекрасным лицом. Она внимательно следит за проплывающими мимо пейзажами, а как только мы въезжаем на высшую точку самого большого холма, и трамвай устремляется вниз по спуску, пищит от восхищения. Он поворачивает так резко, что едва не сметает три машины и заставляет отпрыгнуть нескольких пешеходов.
- Сколько фотографий ты уже сделал за время этого путешествия? - наклонившись ко мне, спрашивает она, крепче сжимая поручень пальцами.
Пожимаю плечами и, подсчитав, отвечаю:
- Возможно триста или что-то около того.
- Триста!
- Примерно. Почему ты спрашиваешь?
- Ты когда-либо задумывался о случайных прохожих на заднем плане твоих фотографий, попадающих в объектив фотоаппарата?
- Не особо.
- Ну, задумайся. Мы путешествуем по огромному городу. Сколько людей сфотографировало нас? За несколько дней их число, возможно, дошло до сотни, а если представить путешествие длинною в жизнь, то фотографии будут исчисляться миллионами.
- Но это невозможно узнать.
- Бьюсь об заклад, что уже нашлись уникальные учёные, этакие исключительные зануды, которые изобрели уравнения, чтобы подсчитать такую цифру.
- Может, ты скрыла от меня, что как раз и являешься этим исключительным занудой?
Она смеётся:
- Если я не могу управиться с фотоаппаратом, то эта область уж точно мне не по зубам.
- В этом мы с тобой похожи. Кажется, настала моя очередь угадать, чем ты зарабатываешь на жизнь.
- Ни за что не догадаешься. Даже за сто тысяч сиксиллиардов лет.
- Вызов принят, - осматриваю её с головы до ног, изучая каждый миллиметр тела, словно одежда сможет дать мне подсказку о сфере её деятельности. Пытаюсь не задерживать взгляд на каком-либо определённом месте, однако не тороплюсь, что, честно признаться, мне не свойственно. Я отношусь к тому типу людей, которые ни на секунду не задумавшись, бросаются в омут с головой. Ну, во всяком случае, это прежний Я. Но внутри нового меня постоянно звучит этот не-просри-всё голос, который напоминает, что не стоит торопиться, когда имеешь дело с чем-то хорошим. И старый Я соглашается, что Ши как раз является определенно чем-то хорошим.
- Ну что, есть догадки?
- Всё ещё продумываю варианты, - говорю, хотя кажется, она знает, чем я занимаюсь, и не возражает против этого. Уже собираюсь сказать что-нибудь достаточно остроумное в духе наших регулярных подколов, но правда заключается в том, что мне не хочется отвечать. Мне хочется сохранить возможность смотреть на неё в любое время, что оказывается чертовски приятным занятием. Мне всего лишь хочется сохранить в памяти каждую веснушку на её лице, каждый изгиб её тела, даже если это всего лишь на один день.
