Эйнараэ. Более того, эта часть его дара не просто развита гораздо лучше, но почему-то
стала доминировать над второй половинкой. И, возможно, это тоже – одна из причин,почему Знак его так упорно отвергает.
Кстати, меня Повелитель почему-то не видит. Вон, обернулся, словно почувствовав мой
интерес, но ни грамма узнавания не мелькнуло на его напряженном лице, ни толики эмоций – Александра Лисина. Игрок. Шестой знак. Книга вторая.
16
ни радости, ни удивления, ни злости… да и взгляд его тут же скользнул куда-то в сторону, а
затем снова вернулся к Куполу, где опять наметилось какое-то движение…
Я вздрагиваю, когда на кажущуюся такой тонкой пленку заклятия вдруг обрушивается
мощнейший удар. Не знаю, кто или что это такое, но Купол от удара прогибается так
сильно, что кажется – он вот-вот порвется! От обрушившейся снаружи мощи наша
единственная защита истончается еще больше, стремительно теряет свою плотность,становится совсем прозрачной… и она больше не возвращается в прежнее положение.
Трепещет от несуществующего ветра, теряет упругость и болтается в абсолютнейшей
тишине, как некачественный целлофан.
Плохая защита от бушующей снаружи Тени. И еще худшая защита от Тварей, которые
собрались снаружи в огромном количестве и все яростнее, все настойчивее пытаются ее
разрушить.
Я сглатываю и во все глаза смотрю на бессильно повисшую пленку, которая, наконец,начинает медленно и с явным трудом восстанавливать свою форму. А за ней постепенно
проступают десятки… сотни тысяч все тех же бесформенных силуэтов: крылатых и
бескрылых, когтистых, страшных, оскаленных… просто оживший кошмар, который так
долго не давал мне покоя во снах. Настоящая армия, которая только и ждет момента,чтобы ринуться на последнюю оставшуюся преграду…
Аллар милосердный! Да что же тут творится?! И сколько веков Купол подвергается
неистовым атакам с ТОЙ стороны, если Владыка даже сейчас неестественно спокоен, а его
руки беспрестанно рисуют какую-то сложную вязь узоров, от которых в темноте остается
отчетливый серебристый след? Как будто и нет никакой угрозы прорыва, нет никаких
Тварей снаружи, нет яростного царапания чужих когтей и почти ощутимого, безумного,поистине чудовищного чувства голода, который просачивается сквозь поврежденную пленку,как медленный, но смертоносный яд?
Я знаю, это не мои чувства – это работа Тварей. Но, боже мой… как же это трудно –стоять на месте, ощущая на себе тысячи горящих взглядов! Совсем не то, что в Степи.
