Никогда Дани не была близка с братом, Вестером. Будучи старше ее на семь лет, он будто принадлежал к иному миру. Его учили фехтовать, вести дела и говорить на языках других Домов. Он постоянно пропадал в местах с сомнительной репутацией, о которых Дани могла только догадываться – и представлять их по книгам. Но они так ни разу и не говорили с братом по душам – ничего, кроме дежурных вежливых фраз.
Поэтому во время церемонии погребения у Дани не выходило скорбеть. Она честно пыталась, но получалось не очень. Стоя в склепе, у раскрытого еще саркофага, девушка слушала песнопения жриц Сигхайи, смотрела, как они жгут свечи и благовония, должные сделать путь Вестера в мир теней простым и прямым.
Лицо Конрада выражало всю скорбь отца, Маргрит тоже приняла приличествующее случаю выражение лица – хотя Дани знала, что мачеха ничуть не сожалеет о смерти пасынка. Да она его и не знала почти что.
Но вот сама Дани скорбеть не могла. Она постоянно отвлекалась на лицо брата, лежавшее в окружении камня и свечей. Тени пламени колебались, так что казалось, будто восковая маска, бывшая когда-то лицом Вестера, сейчас откроет глаза и закричит:
– Я еще живой!
В тесном склепе было душно, запах сладковатых цветов сводил с ума, а уж когда жрица Сигхайи начала жечь благовония, единственной задачей Дани стало бороться с дурнотой. Она сосредоточилась на одной из свечей, наблюдала за ее пламенем и слушала монотонное бормотание госпожи Плюща, совершавшей последние ритуалы.
Но потом та зажгла еще один пучок трав, и Дани все-таки упала в обморок.
Так что она не видела, как закрывали и запечатывали саркофаг. Зато в карете сидела напротив отца и вдоволь смогла налюбоваться на его осуждающее выражение. Конрад так и не сказал дочери ни слова. А Маргрит как будто не интересовали подобные мелочи.
Уже на следующий день леди Эстеллар побеседовала с падчерицей. И хотя странное обрушение беседки ее не удивило, перспектива визита в бордель тоже не вызвала ужаса.
– «Шипы и розы» довольно приличное место, больше клуб по интересам, а не дом терпимости, – пожала плечами Маргрит. – Безусловно, нам там показываться не стоит… но рядом живет Ахикар Амбассалан. Ты же его помнишь?
– Мой учитель танцев? Конечно, помню.
– Приглашать его к нам во время траура было бы неуместно, но ты можешь взять пару уроков перед предстоящим балом.
Возражать Маргрит было бесполезно. Она уже все решила и нашла наилучшее с ее точки зрения решение. Дани оставалось только подчиниться – ведь что она могла возразить?
