— Конечно, мисс Эллен, все, что хотите.
— Уверена, вам такого вопроса еще не задавали.
— Попытаюсь ответить, если смогу.
— Обещаете?
— Договорились.
— Ну так слушайте: не возникает ли у вас иногда желание ограбить банк?
— Нет, мисс Маклейн, не возникает.
Она захихикала, спросила:
— Правда ведь никто у вас такого не спрашивал?
— Если человек чувствует в душе то, что я, — начал он серьезно, — такие бредовые мысли ему в голову не приходят…
Но в этот миг снова погасили свет. Фигуристка из Лондона в золотистом костюме скользила по льду в плавной «ласточке», и луч прожектора неотрывно следовал за ней, лаская ее прелестные стройные ноги, а золотистая юбочка радужно сверкала. Мужчины в ложах разглядывали фигуристку в бинокли и восторженно хлопали в ладоши, когда она скользила мимо. Но вот на лед вышли все члены клуба фигурного катания. Они готовились исполнить эксцентрический номер «Охота на льду»: с собакой в роли лисы и мальчиками в бурых шубках с хвостами — они изображали борзых, — и с множеством лошадей — по два фигуриста под одним парусиновым чехлом.
Кип выжидал момент, чтобы сказать Эллен, каким нелепым был ее вопрос, но, когда на льду неуклюже запрыгали парусиновые лошади и мальчуганы — борзые, он понял, что в этом сказочном замке его серьезность просто неуместна. Должно быть, интерес Эллен к нему не выходит за пределы этого волшебного мира, где яркие фигуры старательно и по-ученически скованно выделывают свои па.
Сенатор гудел что-то знакомому в соседней ложе:
— Судя по геологической формации, там наверняка должна быть руда. Томпсон никогда не ошибается. Дайте им еще время, пусть поищут. Они бурят всего месяц. Вы видели образцы у меня в кабинете?
— Я еще кое-что хотела узнать… — шепотом сказала Эллен.
— Слушаю вас…
— Вам на самом деле нравилось грабить банки?
— В те времена, может, и нравилось.
— А что именно вам в этом нравилось?
— Да, наверно, острые ощущения, — нервно ответил Кип.
— Этого каждый хочет, не правда ли?
— Ну, я-то хотел по большому счету.
— А скажите, — зашептала она возбужденно, — разве вам не будет недоставать этой остроты ощущений? Мне бы недоставало.
— Нет, у меня теперь есть кое-что получше.
— Что же?
— Просто хорошие, добрые чувства, — ответил он, сознавая себя последним дураком.
— А как вы их обрели?
— Стал смотреть на вещи по-другому, понимаете?
— Не понимаю.
— Человеку нужен стимул, нужно во что-то верить.
— Не слишком оригинальное открытие.
— Что ж… — начал он и запнулся.
