— Будьте здоровы, Пьеданьель! Так, смотрите, не обузьте в подъеме!
Но сапожник, стараясь удержать его умоляющим взглядом, спросил, не знает ли он случайно какой-нибудь женщины, не очень молодой, работящей, вдовы, которая вышла бы за вдовца, держащего небольшую лавочку.
Господин Бержере с изумлением смотрел на этого человека, который хотел жениться. А Пьеданьель продолжал развивать свою мысль.
— Есть, правда,— сказал он,— разносчица хлеба с улицы Тентельри. Да она любит выпить. Есть еще кухарка покойного настоятеля церкви святой Агнесы. Да она нос задирает, потому что денежки есть.
— Пьеданьель,— сказал г-н Бержере,— чините башмаки вашим согражданам, довольствуйтесь жизнью затворника в своей одинокой мастерской и не женитесь вторично: это неблагоразумно.
Он захлопнул за собою застекленную дверь, перешел на ту сторону и вошел к Пайо.
Книгопродавец был один в лавке. Это был сухой, невежественный человек. Говорил он мало и думал только о своей торговле да о даче на холме Дюрок. Но г-на Бержере, непонятно почему, влекло и к этому книгопродавцу и к его книжной лавке. У Пайо он отдыхал душой, здесь у него рождались новые мысли.
Господин Пайо был богат и обычно не жаловался. Все же он сообщил г-ну Бержере, что на учебниках не заработать, как прежде. Вошедшие в обычай скидки тоже уменьшают доходы. Снабжение школ книгами стало настоящей головоломкой, ибо программы все время меняются.
— Прежде было больше устойчивости,— сказал он.
— Не думаю,— возразил г-н Бержере.— Здание нашего классического образования непрестанно перестраивается. Это памятник старины, на структуре которого отразились черты всех эпох. Фронтон — в стиле ампир над иезуитским портиком; галлереи — в стиле рококо, колоннады — как в Лувре, лестницы во вкусе эпохи Возрождения, готические залы, романские склепы; а если обнажить фундамент, обнаружится, надо думать, opus spicatum [8] и римский цемент. На каждой из частей можно было бы сделать надпись, указывающую на ее происхождение: «Императорский университет тысяча восемьсот восьмого года — Роллен >{37} — Ораторианцы >{38} — Пор-Рояль — Иезуиты — Гуманисты эпохи Возрождения — Схоласты — Латинские риторы Отена >{39} и Бордо >{40}». Каждое поколение по-своему переделывает и надстраивает этот дворец премудрости.
Господин Пайо выпучил глаза на г-на Бержере, поглаживая широкий подбородок, обросший рыжей бородой. Затем, оробев, скрылся за прилавком. И г-ну Бержере пришлось поторопиться с выводами:
