— Устал я сильно сегодня. Надо хоть часика три–четыре вздремнуть, — попробовал было оправдаться Андрей.
— Если один человек любит другого, то он никогда от него не устанет, — сказала Наталья.
— А ты не устала, что ли? — спросил Андрей.
— Нет. Я любви хочу, настоящей. А ты не хочешь… и при первой же возможности сбежишь от меня.
— Кто это тебе сказал? — Андрей повернулся к Наташе.
— Сама вижу. Чувствую это.
— Надо же, какой индикатор чувствительный. — Андрей сел. — А к этому азербайджанцу, что к тебе в гости набивается, ты что чувствуешь?
Наталья приподняла голову над подушкой:
— Так вот что тебе твоя Валя — Валентина рассказала…
— Во–первых, она не моя, а твоего брата женушка, а во–вторых, ты мне про него сама рассказать могла. Так было бы гораздо честнее.
— Знаешь что… — Наташа встала. — Во–первых, я за свою прошлую жизнь ни перед кем отчитываться не собираюсь, а во–вторых, этот Азат ни разу не перешагнул порог моей квартиры. Ходит, набивается в гости… ну так и что? Если человек не понимает, что я могу сделать?
Минут пять помолчали. Часы показывали начало шестого. Спать расхотелось.
— Конечно, если б я знала, что где–то есть ты, что мы встретимся, я бы вообще ни с кем не связывалась, как бы мне тяжело ни было.
— А со многими связывалась? — спросил неожиданно для себя Андрей.
— Связывалась! — бросила ядовито Наташа. — Что, хочешь знать, с кем? Хочешь, чтобы я рассказала? Расскажу все, не то Валентина опередит, если не опередила… Только одно условие — больше к этому возвращаться не будем, ладно?
— Да я не настаиваю, — проговорил Андрей. — Конечно же, ты не святая, у тебя была своя личная жизнь. Было бы глупо считать, что это не так.
— Нет уж, пусть новогодняя ночь будет ночью откровений и очищения.
Наташа набросила на себя халат и пошла на кухню, включила свет. Через минуту он услышал, как хлопнула дверца холодильника, зазвенела стеклянная посуда.
— Иди сюда! — позвала его Наталья.
Андрей натянул спортивные штаны, надел футболку, прошел на кухню. Наташа сидела за столом, перед ней стояла бутылка вина, два стакана, тарелочка с винегретом.
Наташа кивнула на свободную табуретку.
— Налей мне полстакана… ну и себе… сколько хочешь, — сказала она.
Андрей налил в обе тары до половины.
— Когда мне было пятнадцать лет, меня чуть было один дебил не изнасиловал. — Наташа опустошила содержимое стакана, посмотрела на винегрет, но махнула рукой. — я тогда перешла в девятый класс, и нас с подругой отправили в пионерский лагерь помощниками воспитателей к младшеклассникам. Лагерь был недалеко от нашего села, и мы иногда, если было очень нужно, отпрашивались на денек–другой домой. Вот и в тот вечер я шла домой с ночевой. Утром рано должна была поехать с матерью на поле на прополку. И вот уже у самого села, недалеко от автозаправочной станции, подкараулил меня этот подонок. Место–то там тихое, народу никого. Он, гад, вынырнул откуда–то из–за кустов, схватил меня, повалил, полез слюнявыми губами в рот, а от самого таким перегаром прет… Я испугаться даже не успела — так все неожиданно произошло. Потом в себя пришла, давай отбиваться, царапать его. Потом вижу — бесполезно все… Начала уговаривать. Сказала, что знаю его и его мать… и жену.
