Есть только миг, за него и держись…
Андрей еще ни разу в жизни не видел, чтобы так слушали кого–то, как слушала его Валентина. Она пропускала каждое его слово, каждый звук через себя, непроизвольно перемещаясь к нему ближе и ближе, отчего Андрею становилось не по себе. Однако он допел песню до конца и пододвинул табурет, на котором сидел, к Наталье.
— А ты понравился Валентине, — сказала Наталья, проводив гостей.
— Неужели? А я что–то не заметил.
— Не лукавь. Этого нельзя было не заметить. Наверняка Сашка ей сейчас предупреждение делает по этому поводу.
— Слушай, ну я тут явно ни при чем! Я не подавал никакого повода… — начал было Андрей.
— Не оправдывайся! — перебила его Наталья, и он почувствовал, что ее голос срывается. — Скажи лучше честно: ты будешь мне изменять?
— Ты что, Наташа? О чем ты говоришь…
— Да все вы… — На глазах у Наташи выступили слезы, она махнула рукой и, забежав в спальню, закрыла дверь на защелку.
Андрей попытался достучаться, звал ее по имени, но она не отзывалась. Он прошел в зал, сел на диван. Вот и первая кошка между ними пробежала. То ли еще будет в этом доме…
Через полчаса Наташа вышла из комнаты, глаза ее немного припухли от слез.
— Прости меня, ладно? — сказала она, усаживаясь рядом с ним. — И почему они влюбляются в тебя? И соседка, и Валентина, и…
— Да никто не влюбляется. Выдумываешь ты все. Сама придумываешь, вот тебе и кажется.
Андрей обнял ее и поцеловал вначале в щеку, а затем в губы. Наталья взяла его за голову обеими руками, крепко сжала и горячо поцеловала.
— Я тебя никому не отдам! Понял?! — сказала она с железной уверенностью в голосе. И повторила: — Не отдам. Ты понял?..
Андрей, отвечая ей на поцелуй, кивнул головой.
* * *
В понедельник утром Петрович вызвал Андрея к себе.
— Слушай, — сказал он, — мне нет разницы, есть у тебя трудовая книжка или нет, но зава нашего военкомат затормошил, требуют, чтобы ты встал на воинский учет, еще и штрафом пугают. Поэтому получи у кассира получку, я тебе дам недельку, а ты смотайся за документами. Годится?
— Годится, — согласился Андрей.
— Недели хватит обернуться?
— Хватит.
«Видимо, последнее денежное довольствие», — думал Андрей, получая месячную зарплату и пожимая на прощание руку директору ДК.
— Пока ты катаешься, — говорил Степан Петрович, — я у директора совхоза аппаратуру выбью. Приедешь — и начинай играть на танцах. Уборочная страда закончилась, молодежи вечерами делать нечего — пойдут в ДК.
Андрей кивнул и пошел готовиться к поездке. Он чувствовал, что настало время ехать домой. Нет, он не собирался заявляться с повинной. Пока, во всяком случае. Андрей надеялся, что у матери сохранился военный билет, который почему–то не потребовал следователь, ведший его дело. Тот забрал паспорт, спросил о билете, но не забрал воинский документ. Главное, считал Андрей, приехать в родной город ночным поездом, прийти домой незаметно, не встретив знакомых, а под утро сесть на проходящий поезд и вернуться назад.
