— Вы все знаете, под каким давлением создавалась эта искусственная организация. — сердито сказал он. — И сейчас не время после известных вам событий возобновлять эту тему. Скажу лишь, что всё искусственное оказывается, в конце концов, мертворожденным и не отвечающим задачам сегодняшнего дня. Так что, думаю, недалек тот час, когда сомнительный писательский Союз самораспустится!
Так как последнее слово осталось за Ефимом Константиновичем, то никто не стал что–то говорить ни в поддержку предложения Подвига, ни вступать с ним в полемику, даже было расхрабрившийся Немыкин. Все всё восприняли так, как нужно было воспринять в данной ситуации. И такое единодушие понравилось Лаврику. В прекрасном расположении духа он вернулся в кабинет и, немного подумав, словно что- то вспоминая, позвонил заместителю. Как только тот появился на пороге, Лаврик указал на кресло напротив себя:
— Устраивайся, Василий Христофорович!
Когда тучный заместитель уместился в кресле, то Лаврик, прежде всего, внимательно рассмотрел его одутловатое, щекастое лицо, волнистую с проседью прическу и заглянул в серые глаза:
— Где пропадает главный санитар? Почему не является на планерки?
— Ныне не был, насколько мне известно, по причине болезни. — тихо ответил заместитель, заглядывая Ефиму Константиновичу в глаза и пытаясь угадать, к чему он клонит разговор.
— Что–то часто он отсутствует: то у него командировка, то болезнь. С этим надо разобраться! Если болен, то надо отправить на лечение, а в командировки мог бы отправлять своего зама. А то, когда не нужно, он шастает по администрации и везде нос сует, даже и туда, куда не просят совать! А когда в нем явная потребность — его не сыскать! Пожалуйста, исправьте такое положение дел. В конце концов, из Елани не просто так приходят указания по оптимизации корпуса чиновников. Пора это применить на деле и не ждать, что кто–то опередит нас, начнет, как щенят, носом тыкать в непотребные места!
Василий Христофорович в должности зама ходил недавно, всего боялся и старался не попадаться на глаза начальству, считая, что успеет насобирать шишек. Он, конечно, с первых слов понял, что речь идет о Севрюкове, с недавнего времени ставшего носить прозвище Зять, которым стали за глаза называть Игоря после неудавшейся женитьбы на дочери Самохвалова. И то, что Лаврик сейчас взъелся именно на него, не казалось новостью: в районе давно было известно, что среди людей Лаврика и Самохвалова шла необъявленная война, и вот теперь, когда одного не стало, то другой постарается закрепиться на освободившемся месте. Именно поэтому заместитель не стал сейчас вилять, а прямо сказал о своей готовности служить непосредственному начальнику:
