— Ты действительно спокойно спишь, а как же с амуром?
— Молодая еще, не созрела. Так что с этим напряжёнка.
— Хочешь, с младшим братом познакомлю?! Он у меня программист, в солидной компании работает, недавно квартиру купил!
— В следующий раз обязательно, а пока надо осмотреться в Москве. Так что, Нин, не будем об этом. Скажи лучше, где сама–то машину ставишь?
— У подъезда — где же еще! Да и не жалко старую «девятку». Ее насильно будешь навязывать — никто не возьмет! А о предложении моем все–таки подумай.
Лада всю неделю по–особому ждала приезда Николая, ждала и звонков от него, хотя знала, что он не любит трезвонить. В пятницу утром она позвонила сама, собравшись пристыдить Николая.
— Тебя ждать сегодня? — спросила, едва сдерживаясь, чтобы не накричать.
— Не знаю. Дел полно.
— Что случилось–то? С мамой, что ли, чего?! Чего мол- чишь–то?
— Чего говорить. Похоронил я ее вчера. Так что не знаю, что делать.
Ладе сперва показалось, что она ослышалась, неправильно поняла.
— Извини, — вздохнула она и после паузы, собравшись с мыслями, добавила: — Я сама приеду. Будешь ждать?
— Да!
— Я тебя целую, я с тобой! Понял?
Она могла бы наговорить ему бесконечно много сочувственных слов, попытаться узнать, что случилось с Анной Валентиновной, но понимала, что Николаю сейчас не до объяснений. Да и что значат телефонные слова.
* * *
К середине декабря в администрации Княжска закончили основные приготовления к торжественным мероприятиям. И это в то время, когда на самого Самохвалова свалилась другая, неотступная забота. То, чего они боялись с Нистратовым, — случилось. Следом за цемзаводом пришли проверяющие и в их карьероуправление. Уже несколько дней копали, правда, пока ничего не сообщали: ни хорошего, ни плохого. Поэтому, хотя и без прежнего энтузиазма, Самохвалов продолжал подготовку к созданию Союза писателей. Для удобства гостей дату торжеств немного перенесли. Намечали на 19 декабря, пятницу, но, посоветовавшись с губернией, пригласили гостей днем ранее, потому что в пятницу день короткий, предвыходной и у многих свои личные планы, а четверг — настоящий рабочий день, не жалко. В четверг всем удобно.
Накануне, в среду, в Княжск начали съезжаться артисты, корреспонденты и занимать забронированные номера в гостинице. Телевизионщики обещали нагрянуть утром, перед самым мероприятием. В среду же библиотечный рабочий Федор, который, что бы ни делая, говорил одно–единствен- ное слово: «Бесполезно!», получил в помощники двух слесарей из коммунальной службы и установил на фасаде тяжеленную бронзовую доску, укрепив ее бронзовыми же декоративными болтами, развальцевав прорези «болгаркой», чтобы в будущем злоумышленники не могли болты открутить, а доску сдать тихой сапой в металлолом. Но прохожие любовались новой доской недолго. Ее сразу же накрыли белым шелковым покрывалом, и была она взята под охрану постом милиции, созданным на время торжеств указанием Самохвало- ва. В общем, всё шло по сценарию, загодя расписанному Немыкиным и утвержденному Антоном Тимофеевичем.
