Да – боюсь, да – страшно, да – ничтожна и еще много «да» с которыми я готова мириться, но не это. Моя личная жизнь, в которую и так суются все кому не лень, не должна касаться Его! Мало того что психологи чуть ли не каждый мой вздох анализирую надеясь на внезапную шизофрению, так теперь и ЭТОТ встречный решил залезть в переписку!
– В связи с внезапным приступом психоза, вызванным неизвестными причинами, профессора решили дать мне право на просмотр вашей личной почты, леди Фат, – этот его тон примерного командира!
– В связи с тем, что я нахожусь в замкнутом пространстве с убийцей, думаю, у меня были причины паниковать! – Сжав кулаки, я смотрела прямо в его глубокие омуты глаз и понимала, что если он решит свернуть мне шею, то даже уроки боевика меня не спасут. Такие, как он, с рождения в тысячу раз сильнее людей.
– Значит, ты веришь в «глупые сказки»?
Он не нападал, а расслабленно облокотился на мою кровать, так что я буквально лежала под ним, и чуть ли не носом касался моих губ. В таком непривычном положение трудно было разобрать его эмоции. Но эти слова про сказку… он передразнил мое высказывание, когда мы стояли на сцене в период выборов команды.
Странное положение. Меня тут убить вроде хотят, чуть ли не душат, а мне ужасно стыдно. У меня рука зачесалась погладить по головке бедного мальчика, что дышит мне в шею. И нет бы, у меня рефлекс сработал, который я отрабатывала в случае внезапного нападения маньяка, так у меня ни одной пошлой мысли не всколыхнулось. Я чувствовала огромного слабого детину и понимала, что я для него перестаю иметь значение. Может в какую-то долю секунды он поверил, что есть люди, что могут доверять ему, не смотря на дурную славу, а тут даже я – человечка боюсь его не из-за силы, а потому что услышала историю. Почему сейчас я думала о его чувствах, а не смотрела на кулаки, что сжимаются по обе стороны от моей головы? Почему в этот момент я не ощущала надвигающейся смерти? Наверное, потому что по моим щекам катились предательницы слезы. Я плакала не из-за страха или беспомощности, а из-за обиды, что витала в сердце генноизменненого.
– Я тебе верю… – зашептали мои губы в мужскую макушку, краем глаза замечая огромный кулак, что готов был обрушиться на мою бредовую голову, – … когда-нибудь ты сам расскажешь всю правду и скинешь груз, что висит на сердце. – Кулак застыл в миллиметре от моего лица, а я как чокнутая – уже улыбалась. – Может тогда, я перестану бояться всех генных…
