Над плечом его показалось темное лицо Озрика. До сих пор никто не обращал на него никакого внимания. Должно быть, он подкрался оттуда, где провел ночь, и сжался, как смертоносный паук, за широкой спиной капитана.
Матрос, посланный за леской, шагнул было на помощь к капитану. Его движение вызвало болезненный вскрик и сдавленный приказ оставаться на месте. Течение крови по воротнику моряка чуть усилилось.
Я не представлял, откуда Озрик достал оружие. Это был, наверное, крошечный кинжал или заточка. Возможно, раб всегда носил его с собой. Моряки не побеспокоились обыскать калеку. Определенно они не ожидали, что он появится, чтобы защитить хозяина.
– Возьми у него оружие, – сказал Озрик.
Трясущейся рукой я снял нож с пояса капитана.
Тот снова издал болезненный вскрик, когда Озрик вонзил острие заточки чуть глубже.
В паре ярдов от нас собралась команда кога. Они пришли в себя после потрясения, когда увидели взятого в заложники капитана, и внимательно следили за нами, прикидывая, как его спасти. Я насчитал пять человек, и еще один был у деревянного бруса, направлявшего корабль. Один из пятерых сделал скрытный жест. Он давал какой-то знак рулевому, тот в ответ резко дернул брус. Большой парус у меня над головой громко хлопнул, и наклон палубы под ногами вдруг изменился. Я едва устоял. Но что бы ни задумали моряки, Озрик предвидел это. Не ослабляя хватки, он выкрикнул какую-то команду и повернул острие клинка в шее капитана. Заложник снова завопил от боли и мучительно выгнул спину. Рулевой поспешно вернул свой рычаг в прежнее положение, и наклон палубы восстановился.
– Подтяни шлюпку, – сказал мне Озрик, кивнув в сторону кормы.
Я посмотрел в том направлении и увидел, что ког буксирует за собой открытую лодку. Меня так сильно тошнило, что я не заметил ее раньше.
Неверными шагами я подошел к веревке и начал подтягивать лодочку. Это оказалось на удивление тяжело, но от усилий мне стало гораздо лучше. Когда шлюпка оказалась под бортом кога, я закрепил веревку и стал ждать.
– Пошли! – велел невольник капитану, надавливая клинок.
Он заставил капитана осторожно двинуться вдоль борта, и они вдвоем присоединились ко мне.
– Режь! – сказал Озрик, кивнув на канат толщиной с руку, привязанный к основанию мачты. В начале путешествия матросы натягивали им парус.
Я все еще держал в руке нож капитана. Команда кога злобно смотрела, как я начал пилить толстый канат. Это заняло несколько минут. Когда последнее волокно было перерезано, мне хватило здравого смысла отскочить назад. Большой парус стал сползать и кучей обрушился на палубу.
