Если перевести все это на язык, которым мы изъясняемся между собой, то обвинялся Алексей не только в том, что он убил трех человек, но сделал это как хулиган-садист, зная, что при этом присутствует мать Ивкина, жена Федорова, а также дочь Федорова и сын невесты, Олег Ильичев.
В судебном заседании пункты "б", "г" и "д" отпали.
Статья же 102, п. "з", осталась.
Предполагаю, что произошло это на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы, в котором говорится:
"…Краузов находился в состоянии эмоционального напряжения, обусловленного значимой для него ситуацией.
…данная ситуация была хронической и носила психотравмирующий характер.
…испытуемый находился в состоянии эмоционального напряжения, которое оказало существенное влияние на его сознание и деятельность.
Состояние эмоционального напряжения, в котором находился Краузов в момент совершения правонарушения, однако, не достигло глубины физиологического аффекта".
Поясню: если бы в заключении экспертизы значилось, что состояние Краузова достигло глубины физиологического аффекта, то суд мог бы квалифицировать содеянное Краузовым согласно статье 104 УК РСФСР, то есть убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения.
Соответственно и наказание определено могло быть другое.
А может ли вообще идти речь о другом наказании?
Тут надо сразу определить, руководит ли нашими помыслами людоедства логика "кровь за кровь" или мы все же претендуем на другое, а именно на глубоко осмысленное желание разобраться в происшедшем?
Эксперты утверждают, что состояние Краузова не достигло глубины физиологического аффекта.
Можно ли считать это суждение бесспорным?
Если он вполне отдавал себе отчет в том, что делает, значит, приехал на Партизанскую улицу, руководствуясь соображениями глубоко продуманными?
Но разве не было у него, человека, имеющего прямой доступ к оружию, более простой и верной возможности расправиться с тем, кого он мог считать своим обидчиком?
Если Краузов замыслил убийство соперника, то все, что он сделал в дальнейшем, можно назвать демонстрацией беспомощности — именно в связи с отсутствием самой простой логики.
Да, вооруженная беспомощность.
Изо дня в день боролся он с надвигающимся роковым для него распадом семьи. Наконец, благодаря его непростым усилиям, достигается желанная цель — жена соглашается вернуться. Причем договор носит отнюдь не платонический характер. Жена провела с ним неделю и сама — я это подчеркиваю — сама сказала, что разводиться не хочет.
