Мужской смех разбудил в душе неясное подозрение о чем-то интимном и очень приятном. А потом я сосредоточилась на том, что делают чужие пальцы в моих волосах. Капитан был очень осторожен, выпутывая бантики, заколки и невидимки. Он мягко проводил по прядям и завиткам, стараясь не тянуть и не дергать. Толстые и тонкие косички были расплетены, и стул больше не был частью моей прически.
— Не позволяйте ей больше такого, — вздохнул капитан.
— Ей было интересно попробовать, а единственная возможность избавить ребенка от навязчивой идеи — это позволить ее осуществить.
— Но не в ущерб себе, — возразил капитан.
— Так я и не пострадала, а все остальное исправляется гребнем для волос.
— Вседозволенность к добру не приводит, — вновь не согласился капитан.
— Зря переживаете, они очень разумные, послушные и добрые дети, — постаралась я его успокоить, почувствовав в его голосе вину. — Они четко понимают границу между желаемым и дозволенным.
— Наверное, вы правы, но я все время переживаю, что упущу нечто важное, пока нахожусь в море, — признался капитан, по-прежнему водя рукой по моим волосам, хоть там и не осталось никаких посторонних предметов.
— Они скучают — это так, но не винят Вас. На удивление зрелые личности в столь юном возрасте, — я не собиралась останавливать капитана, так как получала массу удовольствия от его прикосновений.
— Порой именно это меня и угнетает: у детей украдена беззаботность детства.
Мне нечего было возразить. Мы оба понимали, что это правда, и я должна была признать, что леди Холлидей была в чем-то права — детям нужна мать. Конечно, не та, что запрет их в частных школах, а нежная, ласковая, любящая, способная напомнить им каково быть беззаботными детьми.
Где-то глубоко в душе почувствовала болезненный укол от этой мысли. И это чувство было очень похоже на злость от кражи. Как будто кто-то посягает на мое. Поймав себя на этой мысли, постаралась от нее отрешиться. Не мое: не было, нет, и не будет. В любом случае главный приоритет — это дети. Заглушив неуместные эмоции, вернулась к теме.
— Я сама очень рано потеряла мать, отец был все время занят, но, поверьте, дети все равно чувствуют, что их любят, что о них заботятся. Я провела с Санни и Виктором несколько месяцев и могу с уверенностью утверждать — они знают, что дороги Вам. Они Вас очень любят и это много о Вас говорит.
Было очень волнительно вести этот разговор и, не сиди я к нему спиной, скорее всего, не осмелилась бы. Мое мнение во внутрисемейных отношениях не должно учитываться, и, более того, я не имела права высказываться.
