Нази — Надзиратель уже сделал перевод, но боялся себе признаться в этом. А во-вторых:
— Обязательно же изобьют за правильный ответ. — Тем более, или даже, если он неправильный. Кали посмотрела на надпись на конверте:
— Здесь написано, между прочим, тоже самое, что и в конце самого письма, — сказала она. — Ты чё придуривался, а?
— Что? — Арт тоже сравнила начало, то что было на обложке, так сказать, и внутри. — Он решил над нами посмеяться.
— Будем бить?
— Будем. — Только сначала пусть расскажет подробности.
— Действительно, может, он ничего и не понял.
— А вы поняли?
— Да.
— Да.
— Вот тогда и попляшите.
— Придется бить, — сказала Щепкина-Куперник.
— Да давайте, — развеселился вдохновленный успешным открытием Амер-Нази.
— Вильям — это Шекспир, естественно, — сказала Арт.
— Согласна.
— Фрей — Свободный.
— Естественно. — Это по-английски?
— По-американски, — сказал Тр-й.
— Ты — болван, Штюбинг, — сказала одна, а другая добавила:
— Совершенно точно, что ты ошибся.
— И на балу будешь носить за нами зонтик.
— Нарядишься негром. Не негром, точнее, а этим, как его?
— Афроамериканцем, в белой чалме с перьями.
— И опахалом.
— Простите, — разозлился пришелец из Американских Штатов, но ведь всё просто.
— Ну, хорошо, говори сначала ты.
— А именно? — подтолкнула его ЩеКа.
— Вильям Фрей — значит Вильям Шекспир — Человек Свободный, так как он Потрясает Копьём.
— Ты хоть сам-то понял, чё сказала? — спросила Артистка.
— Действительно, — сказала Кали, — если он потрясает копьем, то какой же он свободный? Так только, наоборот, умереть хочет, хотя и в бою. Если Вильям, то Не Фрей, если так только.
— Но для чего это шифровать — непонятно, — сказала ЩеКа, а она была очен-но сильна в литературе, правда, не только. А во всем остальном — тоже.
— Думаю, здесь совсем другой смысл, — сказала она, и почесала затылок, но не себе, а подруге, в том смысле, что:
— Согласна?
— Да, но, не совсем.
— Отлично, я сейчас вас просвещу. — Она задумалась и попросила сигару потолще и кофе покрепче. Нази крикнул банщику, но тот ответил, что подчиняться:
— Американцу не будет. — Бери сам. Ну, и значится, она закурила, выпустила дым сначала кольцами, потом, как Лимонадный Джо — Восьмерками, потом дело дошло до Пятиконечных Звезд.
— Может быть, еще чашечку кофе? — участливо спросила Коллонтай.
