Потом мой новый абхазский друг Нодар сказал про Алексея: «У него душа православная, он живёт, как православный человек». Значит, я не ошибся.
И вот такие люди встали на защиту монастыря. И защищали они его, когда о. Дорофей был ещё в Греции. Это движение имело черты не чисто церковные, но в значительной мере просто народные. А о. Дорофей, приехав на Новый Афон, что же должен был сказать всем некрещёным защитникам монастыря: «Прочь отсюда, нехристи окаянные»? Не только церковный, но и народный характер собрания стал лишь адекватным отражением объективной реальности. Говорить в этой связи про «суперэкуменизм» может только заучившийся до полного отупения студент, но уж никак не доктор богословия, каковым является Кураев.
Но дальше–то отец Кураев повёл себя и вовсе неописуемо. Он начал употреблять богословские термины в качестве площадных ругательств. Настойчиво и неоднократно он называл происходящее расколом. А ведь он, конечно, понимает, что с точки зрения канонического права определение «раскол» здесь совершенно неприменимо.
Давайте вспомним предысторию конфликта. Абхазия — каноническая территория Грузинской Православной Церкви, это никто не подвергает сомнению. Реальность, однако, такова, что Грузинская Церковь, имея право служить на территории Абхазии, не имеет такой возможности, а Русская Церковь имеет возможность, но не имеет права, при этом Абхазской Церкви не существует, потому что у абхазов нет епископа. Значит, если строго следовать церковным канонам, православие в Абхазии должно полностью исчезнуть. Но для чего существуют каноны? Для того, чтобы поддерживать церковную жизнь или для того, чтобы её разрушать?
Если в иной ситуации иной закон не несёт людям ничего, кроме зла, то не безнравственно ли соблюдать этот закон из одной только тупой верности мёртвой букве? Представьте, что множество человеческих жизней можно спасти только ценой преступления. Не должен ли каждый честный человек совершить преступление? Вы думаете это такие простые вопросы? Чем больше думаешь, тем лучше понимаешь, что спасение людей ценою преступления должно быть объявлено преступлением, иначе начнётся всеобщий распад.
Когда в 2009 году было объявлено о создании Абхазской Православной Церкви, это как раз и был тот непростой случай. С одной стороны понятно, что абхазское духовенство действовало во благо своей паствы, а не этим ли и должен руководствоваться любой священник в своих действиях? С другой стороны, согласно святым канонам, АПЦ — самочинное сборище, неканоническая группировка, и никто в православном мире не имеет права называть это сборище так, как они сами себя назвали. Это не Абхазская Православная Церковь. Строго говоря, это раскольники, не желающие признавать над собой власть грузинского патриарха. Мы можем считать абхазских священников героями, спасающими души своих прихожан. Но это не меняет квалификации их действий. Они раскольники.
