На площади очень оживленно, и трамвай замедляет ход. Много пассажиров приготовилось к выходу. Среди них крестьяне из пригорода с полными мешками фруктов и овощей на продажу.
У самого входа на базар продают цветы, черешню, клубнику, одежду. Шумно и людно. По радио звучит знаменитый дуэт Одарки и Карася:
Ой, Одарко, годi буде,
Перестань-бо вже кричать!
Нi не хочу, нi не буду,
Нi не стану я мовчать!
- Мендл, смотри, какой пушистенький бежит! - восторженно закричала Ульяна, свесившись через окно. - Откуда он взялся?
Трамвай у рынка задержался на некоторое время. Спускавшийся на выходе по ступенькам старый крестьянин потерял равновесие и уронил на землю мешок. В руках у него осталась лишь веревка. Не успел он оглянуться, как оттуда выскочил кролик и забрался под трамвай. Собрался народ. Под смех и улюлюкание кондуктор вытащил серого и вручил хозяину.
- Помнишь, Мендл, у нас ведь было много кроликов. Мой дедушка их разводил, и жили они в дощатом загончике. Однажды дедушка купил мне на день рождения такого маленького, беленького, пушистого, ну что тебе сама нежность. Очень шустрый был и любил свободу. Мы пустили его в загончик, а он воткнул мордочку в дощатую стенку и как припустится бежать по периметру загона! Бежит, бежит, пока не наткнется на единственную небольшую дырку в стенке, шмыг - и на свободе. Мы думали - случайно. Попробовали еще, а он опять так же выскакивал наружу. Вот смеху-то было!
Площадь Богдана Хмельницкого. Легендарный герой украинского народа восседает на лихом скакуне с увесистой булавой в правой руке - символом верховной власти. Здесь и у Софиевского собора экскурсанты - школьники, красноармейцы, приезжие из других городов и сел.
У строгого, светлого с массивными колоннами здания дома народных комиссаров Украины выстроились пионеры в красных галстуках. Они торжественно принимали от новичков, вступающих в их ряды, клятву. То и дело по площади звучали звонкие детские голоса.
- Пионеры, к борьбе за дело Ленина-Сталина будьте готовы!
- Всегда готовы! - отвечали вновь принятые, вскидывая руку вверх ко лбу.
Мендл и Ульяна подошли к верхней станции фуникулера.
Кое-где сквозь густую зелень деревьев и кустов видна была далекая приднепровская перспектива извилистых улиц и заводских цехов с дымящими трубами.
Ульяна подошла к перилам, посмотрела на уходящие далеко вниз широкие рельсы и вздрогнула. Высокий, почти вертикальный склон спускался куда-то далеко вниз к промышленному Подолу. Не видно было, где этот путь кончается, и самого фуникулера тоже.
