Пиня резко вскочил и, заложив за спину руки, прижался спиной к стенке, как бы ища у нее защиты.
У Менделя был уже опыт на такой случай. Главное не выдавать ни капли волнения. Спокойствие и еще раз спокойствие. Мендл встал и стал подчеркнуто медленно собирать пожитки, с трудом сдерживая предательскую дрожь в руках. Все резервы его волевых возможностей были стянуты воедино. Он стал лихорадочно вспоминать немецкие слова из своего скудного запаса, чтобы объяснить их пребывание в вагоне. Но немец не собирался его слушать. Вначале он молча наблюдал за ребятами, потом его терпение лопнуло - побагровел и заорал во все горло:
- Raus! Vervluchte Sсhweines! Raus!13
Он в ярости вскочил в тамбур и, замахнувшись прикладом автомата, вытолкнул на улицу ребят вместе с вещами через противоположную дверь, которую ребята успели вовремя приоткрыть.
Солдат с грохотом, деловито закрыл тамбур и удалился. Поезд, пока он стоял, отделял их от опасного, людного перрона, и это обстоятельство нужно было немедленно использовать. Рискнуть и сесть в другой вагон смысла не было, так как тот же солдат, который, возможно, обслуживал весь состав, второй раз с ними церемониться не станет.
Ребята быстрым шагом пересекли несколько путей, забитых вагонами, составами и вошли в лесопосадку, которая тянулась вдоль дороги. Они примостились на штабелях шпал на расстоянии сотни метров от станции.
Дождь со снегом шел, не переставая. Они промокли насквозь. Искать где-нибудь пристанище было опасно. Холод вызывал непрерывную дрожь. Сидели на шпалах и ждали темноты. Временами вскакивали, притоптывали на месте, размахивали руками, чтобы как-то согреться.
- Ну, что будем делать? - спрашивает Пиня. - Вижу, мы можем здесь долго просидеть и совсем окоченеть. Нужно узнать, что это за станция. Посиди, я сейчас.
Недалеко от станции к поселку подходила дорожка. Пиня решил выйти на эту дорожку и у кого-нибудь спросить, на какую они попали станцию. Пини долго не было, и Мендл уже серьезно забеспокоился. Неожиданно он услышал шаги совсем с другой стороны. В первый момент он напрягся, но, увидев Пиню, успокоился. Пиня дождался на дорожке одинокой старушки и разузнал у нее все, что мог.
Положение их оказалось неожиданно сложнее, чем можно было ожидать. Это была железнодорожная станция Жаков, последняя на тупиковой ветке. Дальше железной дороги на восток не было, и для того, чтобы осуществить свой план, нужно было вернуться назад на ближайшую узловую станцию, чтобы попасть на другую ветку.
