Только рано утром можно пройти без особого риска по берегу, по краю местечка, а, главное, то место, где обычно прохаживается часовой полицейский с автоматом.
Жили они теперь не в своем доме. Всех оставшихся в живых после первого расстрела согнали на одну улицу у реки. Втроем, в небольшой комнате, под одной крышей с еще двумя семействами.
Старая дверь громко скрипела и, выходя из дома, они постарались обойтись с ней как можно осторожней, чтобы избежать лишнего шума.
Утро выдалось прохладным, хмурилось небо, тянуло густой влагой со стороны реки, запахом от прибрежных зарослей и осенней тины.
Три женские фигуры в поношенной простой одежде и наброшенных на голову платках, держа друг друга под руки, безмолвно и торопливо шли вдоль берега. Незримый многотонный груз несчастной судьбы угадывался в их тяжелой походке.
Спустя полчаса они спустились вниз по западному склону к Цыгельне, пересекли эту улицу и стали подниматься по противоположному склону к кладбищу. Узкая дорожка круто поднималась вверх среди густых зарослей, и Этл неоднократно останавливалась, чтобы набраться сил и дать сердцу успокоится.
У самого края кладбища, над крутым, заросшим густым кустарником спуском к Цыгельне - знакомый им длинный серый камень. Их там сотни, за которыми неразгаданная, великая потусторонняя тайна мироздания - другая часть божественных владений, окутанная глубоким мраком неизвестности. Никому из родившихся на согретой солнечными лучами Земле ее не избежать. Вот почему к ней привлечено внимание всех еще живущих. Одни говорят: там - пустота, мрак, ничто, конец всему. Другие - уверовали в то, что мертвые возносятся к голубым небесам, ближе к Всевышнему, где мир более справедлив, живут своей загробной жизнью и даже могут оттуда влиять на судьбу своих родственников на земле. В трагические моменты, когда все испробовано и безрезультатно, все люди в глубине души своей возлагают последнюю надежду на чудо с того света. Пожалуй, все, без исключения.
Трое стояли у памятника молча, склонив к нему свои головы. Так прошло несколько напряженных минут.
Потом Этл с окаменелым сердцем заговорила внушительно и естественно, как будто стояла лицом к лицу с живым мужем:
- Ровно шесть лет, как судьба разлучила нас с тобой, Аба. Какое это было для нас горе! Осталась жить только потому, что нужно было - дети. Тяжело было мне тянуть их без тебя. Но на каждом шагу я чувствовала твой свет, твой дух, которые ты успел вселить в их души. И это придавало мне силы. Ты оставался и теперь остаешься с нами. Как только наши ушли из Ружина и мы остались висеть над пропастью, не зная, что нам принесет судьба в следующую минуту, я, чтобы не сойти с ума, старалась думать о тебе. Ружин в этот роковой для нас день выглядел, как несколько лет тому назад при солнечном затмении. Помнишь, на улице - ни души, никаких звуков, одно лишь тревожное ожидание. Солнца все меньше и меньше и темнеющая синева вокруг. Как же страшно нам тогда было! Мы боялись, что солнце скроется и никогда уже больше не появится. А вы с Менделем сидели на крыше дома и смотрели в небо через закопченные стекла. Тогда было жутко, но ты был с нами. А теперь нет тебя и Мендель неизвестно где...
