Недалеко впереди взметнулась вверх осветительная ракета, и вслед за этим над головой с угрожающим свистом пронесся рой автоматных пуль. В ответ несколько одиночных пушечных залпов сзади и посланные в сторону немецких окопов снаряды один за другим глухо взорвались на их стороне.
- Может, подождем пока совсем стемнеет? - взмолился Мендл.
- Пойми, это еще хуже - в темноте немудрено попасть прямо в лапы к немцам. Потом, если придется восстанавливать связь, то нужно возвращаться как можно раньше.
Павел не договорил то, что его больше всего беспокоило и о чем он опасался даже думать. Его мучила мысль о том, что опять возможно отступление. Приказ о немедленном отступлении может поступить как раз в то время, когда они здесь, и тогда...
Они достигли окопов, где был расположен командный пункт пехотной роты, но в траншее не оказалось ни одной живой души. Валялись гильзы, обмотки, котелок, перебитая осколком винтовка.
- Тихо! Слышишь голоса? - прошептал настороженно Павел.
Из-за гудящего высоко в небе самолета трудно было различить речь. Пришлось на время притаиться.
- Треба достати бiлу тряпку, - услышали они. Не успел Мендл что-то сказать, как Павел зажал ему рот и жестом дал понять, что нужно молчать. Пiдете за угол, куди траншея поворачивает, там убитий лежить. Сдерете з нього натiльну рубаху. Поняли? А Петлицi зарийте в землю.
Павел жестом дал понять своему напарнику, что пора возвращаться.
"Почему он избежал встречи со своими?" - недоумевал Мендл, который не придал значения тому, что они услышали из соседнего окопа.
Поле они перебежали молча. У деревни они сели отдохнуть, и Павел сказал:
- С дезертирами встречаться опасней, чем с врагами. Запомни это.
- С дизертирами!? - И тут только Мендл вспомнил услышанный ими несколько минут назад разговор.
- Никому ни слова. По закону мы обязаны были их задержать, увести в тыл и сдать куда надо. Но сам понимаешь, их там, кажется, трое и среди них, видимо, командиры. Так что радуйся - остались живы.
Мендл выслушал все это с удивлением:
"Бежать к немцам? Почему? Зачем? Их ведь там расстреляют как коммунистов!"
Уже совсем стемнело, когда на севере фронтовой линии вспыхнула артиллерийская перестрелка, взлетело к небу множество ракет. Далекий, глухой гул, словно надвигающийся мощный ураган, все больше и больше сотрясал окружающий воздух. На поле боя вспыхнули пожары, освещая вокруг огромное пространство. Полыхали гигантскими факелами соломенные скирды, вспыхнули поля с неубранным урожаем, горели длинные колхозные коровники и другие постройки. Грохот, стрельба из пулеметов и орудий охватывали все большую территорию, занятую врагом.
