Аврумчик замолк. Перед ним стоял почти ребенок, который через час-другой окажется в таком же кипящем котле. Кроме того, Мендл ему в сыновья годится. И он изменил тон.
- Вот и хорошо, я вижу, артиллерию подкинули. Может быть, удастся их остановить, - он успокоился и вяло развел руками. - А мы вот с передовой... Вот все, что осталось от полка. - Он показал на своих однополчан у обочины. - Идем в тыл, видимо, на переформирование.
- Подъем! Становись! - прозвучала команда, и пехотинцы, преодолевая не успевшую еще пройти усталость, стали неторопливо собираться в строй.
- Прощай, Мендл! Удачи тебе! - Они крепко обнялись. Аврумчик прикоснулся своей густой щетиной к гладкому юношескому лицу своего земляка, потом повернулся спиной, оставив после себя густой запах солдатского пота, и тяжелой походкой поплелся за своим вещмешком.
Мендл остался неподвижно стоять и смотреть ему вслед. Он боялся пошевелиться, чтобы не развеять, не потерять, может быть, последнее мгновенье, связывающее его еще с голубым миром светлого детства, который был ему подарен однажды в день его рождения и который еще совсем недавно казался вечным.
Аврумчик взял свои вещи, помахал ему на прощанье рукой и крикнул изменившимся голосом:
- Мендл, я верю в твою звезду, дорогой! Ты будешь жить! Если что со мной случится, найди моих, Хайку с детьми, и постарайся им помочь! Пожалуйста, постарайся!
Потрепанная в недавнем бою пехота нестройной колонной уходила в тыл к Днепру, унося с собой тяжелый груз горечи и унижения. Мендл долго стоял прикованный к этому печальному зрелищу, пока не почувствовал, как кто-то положил ему на плечо руку.
- Земляк? - Это был Шеварнадзе. - Земляка всегда приятно встретить, особенно на войне.
- Серго, вы слышите канонаду? - Мендл, не отрываясь, продолжал смотреть в сторону уходящей к Днепру пехоте. - Как вы думаете, что это может означать?
- Ах, дорогой мой, что еще, как не передовая, фронт? Чего волноваться? Рано или поздно будем там.
- Но здесь, совсем близко у Днепра? Почему он мне ничего не сказал про Ружин?
- Ты о чем, брат?
- А о том, что если немцы уже здесь, то Ружин уже взят. А там у меня мать и сестры...
- Не надо, мой юный друг, раньше времени волноваться. Вполне возможно, что прорвалась какая-нибудь отдельная часть. И потом, вспомни, сколько наших танков, наверное, целую бригаду, мы видели на переправе. Так что все может измениться и очень даже скоро. Канонада также и позади нас. Немцы, видимо, проснулись и начали бомбить переправу. Так что, считай, нам повезло проскочили ночью.
