— Секрет, который ты никому и никогда не рассказывал, правильно?
Я кивнул.
— Хорошо, почему ты снимаешь в порно?
— Ответ на этот вопрос — не такой уж и секрет, — рассмеялся я. — Это весело и мне хорошо платят.
Грейс нахмурилась и продолжила смотреть на меня.
— Почему ты на самом деле снимаешься в порно, Карсон?
— Не каждый порно-актер, — усмехнулся я, — имеет ужасное детство или темное прошлое. Эта индустрия уже не та, что прежде. Все эти меры безопасности…
Она продолжала молча меня слушать.
Я вздохнул и сел на пол.
Я что, действительно собирался обсуждать это с незнакомкой? С этой принцессой?
— Моя мама, — практически против своей воли начал я, — была порно-актрисой в восьмидесятые. Насколько я знаю, это случается не часто, а если и случается, то от этого быстро избавляются. В общем, она забеременела. Она решила не избавляться от меня. Моим отцом может быть любой из тысячи этих нанятых членов. Как тебе такая сказка, Лютик?
Ее глаза от удивления расширились.
— Но это всё равно не объясняет, почему ты сейчас занимаешься этим.
— Детка, — рассмеялся я, — я практически родился для этого. Был зачат в похоти и грехе. Обречен на ту же участь.
— Не твоя вина, что ты был…
Охренеть! Она ведь не собирается меня жалеть?
Что-то внутри меня сжалось, и мне это, бл*дь, ни капельки не понравилось.
— Нет, но и не твоя вина, что у тебя такой миленький ротик. Может, ты сядешь поближе, и мы воспользуемся тем, чем одарил нас Господь, и приятно скоротаем следующие пару часов?
На ее щеках появился румянец.
— Вот почему ты делаешь это. Ты надеваешь маску помешанного на сексе мудака каждый раз, потому что тебе стыдно за себя.
— И снова доктор Фил, — заливаясь смехом, заговорил я. — Скажите, а где вы получили свою степень в клинической психологии? Точно, в Университете Бреда? Скажи мне, Лютик, а в самодиагностике ты также хороша? Ты хоть понимаешь, маленькая принцесса, что всё, что ты делаешь, это лишь жалкая попытка смириться с тем, что, на твой взгляд, именно ты должна была умереть вместо брата? Но знаешь, что? Твой брат умер. И вся эта хрень с принцессой никогда его не вернет.
В ее глазах появилась боль, а я мгновенно почувствовал себя погано.
— Вот ублюдок! — прошипела она, вставая на колени и двигаясь ко мне.
Гнев на ее лице быстро занял место боли. Я тоже встал на колени, а из-за ее слов об ублюдке, всю грудь словно тисками сжали. Она использовала мои слова против меня же. И мне понравилось, как это прозвучало.
