– Вы все ей помогали?
– Мериголд одна из нас. Мы должны были ей помочь. Это был коллективный выбор.
– Но... Мне никогда не давали право выбора...
Они предали ее. Все.
Казалось, будто Джастину окружает одна сплошная ложь. Она чувствовала себя как
раненое дикое животное, готовое напасть и причинить кому-нибудь боль, включая и себя.
– Это для твоей же безопасности, – услышала она голос Розмари сквозь гул в ушах.
– Мериголд не хотела, чтобы я была в безопасности! – крикнула Джастина. – Она хотела, чтобы я была в тюрьме, которую она сама же и сделала! Я должна быть одна, и тогда у
меня не останется ничего другого, как прожить такую же жизнь, как у нее. Я должна
присоединиться к клану ведьм и делать все так, как она хочет, а она будет наблюдать за
мной и проверять, все ли я делаю правильно. Она хотела не дочь – клона.
– Она любила тебя, – сказала Сейдж. – И до сих пор любит.
– Да откуда ты это знаешь? Потому что она так сказала? Разве ты не понимаешь разницу
между любовью и контролем?
– Джастина, пожалуйста, попытайся понять...
– Я-то понимаю, – сказала она, содрогаясь от ярости. – Это вы не можете понять! Вы
хотите верить, что каждая мать желает только лучшего для своего ребенка! Но это не так!
– Она не хотела для тебя ничего плохого...
– Она хотела именно то, что сделала!
– Может, она и не идеальная мать, но...
– Не говори мне, какая Мериголд мать. Я единственный человек в мире, который знает, какого быть ее дочерью. Мать должна хотеть, чтобы у ее ребенка было хорошее
образование и постоянный дом. Вместо этого меня таскали с собой как дешевый чемодан.
Моя мать нигде не оставалась надолго и ни к кому не привязывалась, только если это было
не «ради веселья». И когда воспитание становилось «не весельем», что происходило почти
всегда, я могла рассчитывать только на себя. Я просто была неудобна ей.
Это была правда. Но никто из них не хотел это слышать, как и большинство людей,
сталкивающихся с неудобствами. Их отношения с Мериголд и Джастиной, их
причастность к гейсу, их вера в коллективную мудрость клана ведьм – теперь Джастина не
сомневалась в неправильности всего этого. И она знала, как они все со всем этим бы
поступили. Они бы просто обвини ее в непослушании. Было легче сделать из нее козла
отпущения, чем внимательно посмотреть внутрь себя.
– Конечно, ты расстроена, – сказала Сейдж. – Тебе нужно время принять это, но времени
нет. Милая, сейчас мы должны что-то сделать, потому что ты изменила судьбу, ты смогла...
