Викториан только улыбнулся.
– До завтра я сделаю для тебя амулет, который изолирует часть твоего резерва.
– Зачем? – удивилась я.
– С таким резервом и полным отсутствием знаний долго не живут. В лучшем случае, многие мои коллеги просто сочтут тебя социально опасной и по-тихому уберут.
– А в худшем?
– Тебя запрут где-нибудь в лаборатории в подвале и всю оставшуюся жизнь будут препарировать и вытягивать энергию. Ты же не хочешь стать подопытной крысой, подрабатывающей по совместительству батарейкой.
– А почему тогда вы так ко мне относитесь? В смысле хорошо. Покушения на убийство я за вами точно не заметила, ну, не считая цветочка. Хотя еще ночь впереди…
Магистр вздохнул.
– У меня есть редкий дар. Я вижу самую суть людей. В тебе нет ни капли злобы, это величайшая редкость. Мне бы не хотелось, чтобы такая чистая душа после смертельной гонки в борьбе за собственную жизнь превратилась в темное пятно.
– Ну, насчет незлобной души вы загнули. Вредности во мне на всех ваших коллег хватит.
– Это угроза? – улыбнулся в усы Викториан.
– Нет, предупреждение.
– Ладно, девочка, иди, отдыхай. Завтра будет тяжелый день. Занятия начинаются в первый день осени, вступительные испытания состоятся в начале Липеня[4], поэтому после поступления у нас будет еще парочка месяцев на то, чтобы поднатаскать тебя. А завтра я начну твою подготовку к поступлению.
– Ууууууууууууу, – взвыла я, поняв, что моя реальная свобода опять стала призрачной. – А как же Мираэль?
– Если она согласится, то я с радостью подготовлю и ее.
– Пойду, обрадую ее, – пробурчала я, поднимаясь с дивана.
Нам с Мирой выделили небольшую комнатку на втором этаже в противоположном от кабинета конце коридора. Напротив двери находилось окно, куда любопытно заглядывала почти полная луна. Слева стояли две кровати, разделенные тумбочкой, а справа была дверь в небольшую ванную комнату. По стенам были развешены красивые резные светильники, внутри которых ровным желтоватым светом горело пламя явно магического происхождения, давая ровный теплый свет.
Против моих ожиданий Мираэль пришла в восторг от идеи репетиторства. Оказалось, что Магистр – давний друг их семьи, и Воладир сам хотел по прибытии в Гордей просить Учителя взять Миру в ученицы.
– Как все удачно сложилось, – радовалась девушка. – И с приключениями добирались, и с нечистью подрались, да еще и Магистр сам предложил нас учить.
Я на эту радостную тираду ответила протяжным стоном, больше похожим на рев раненого под хвост буйвола, и повалилась на кровать.
