Махмуд быстро вошёл в дом. Яха, вытянувшись, лежала на жёстких нарах.
— Ну как ты? Не лучше?
— Как всегда. Ты чего задержался?
— Да я… всё выбирал коз получше. Ты поела? Я пошлю ребят за Санет, она приготовит.
— Я ничего не хочу, лишь бы ты был дома. Когда ты отлучаешься, я с тоски места себе не нахожу.
— Тебе нужно поесть, ты совсем обессилела. Больше я никуда не уйду. У нас, кажется, было немного муки? Чем беречь для гостей, давай лучше сами съедим.
Яха слабо улыбнулась, понимая, что он старается ей угодить.
— Так я пошлю за Санет, — обрадовался Махмуд и вышел к ребятам.
Когда он вернулся, Яха спросила:
— Хорошие козы?
— Хозяин уверял, что молока дают много. Молодые. Теперь у тебя всегда будет молоко.
— Малыш, наверно, радуется?
— Ещё бы. Но главное — быстрее поправляйся.
— Мне скоро будет лучше, я встану, увидишь…
— Дай бог!
Ворвались Арби и Бексолта.
— Уже, — сообщил один.
— Идёт, — добавил другой.
— Молодцы, — похвалил Махмуд.
Они снова втроём отправились посмотреть на коз. Махмуд открыл дверь и первым вошёл в хлев. Козы ничуть не испугались, наоборот, подошли, стали обнюхивать его руки. Махмуд принёс большой медный кувшин, таз и налил козам воды. Козы обнюхали таз и стали пить.
Мальчики отошли в сторонку и, присев на корточки, наблюдали за козами, которые обступили таз. Один козлёнок, видно уже напившись, забрался в воду ногами, потоптался, прыгнул, да так неудачно, что опрокинул таз. Мальчики захохотали.
— Купаться вздумал, — сказал Бексолта.
— Бессовестный, ни капли другим не оставил, — засмеялся Арби.
Махмуд, покачивая головой, взял кувшин и отправился к роднику. Родник протекал шагах в ста от дома. Вода, как по жёлобу, сбегала по крутому горному склону. Пересекая дорогу, она с шумом устремлялась вниз, в ущелье, и там вливалась в бурную горную реку.
Время от времени Махмуд поднимался вверх по горному склону к истоку родника и обкладывал его камнями, чтобы сор не попадал в воду. А там, где вода сбегала на тропу, он подложил под струю плоский камень, и получился маленький водопад. Подставишь кувшин — сразу наполнится.
Махмуд набрал воды. Не успел он сделать несколько шагов, как его окликнули. Оглянувшись, он увидел Санет, мать Бексолты. Махмуд осторожно опустил кувшин на землю. Женщина подошла, взялась за ручки кувшина.
— Оставь, Санет, я сам.
— Нет, нет, ничуть не тяжело. — И Санет ловко подняла кувшин на левое плечо. — Носить кувшины — не мужское дело. Как Яха?
— Вроде полегчало.
