На улице косыми лучами ложилось на мокрый асфальт утреннее солнце. Сквозь мрачное настроение оно казалось невзрачным, блеклым… «Все вокруг серое», — понял Сашка, — «весь мир серое бытие…»
Голова гудела, шум в ушах нарастал, «кровоток шумит? Да, наверное, больше нечему…». Картинку перед глазами повело, потом взгляд сфокусировался удерживая баланс на грани реальности.
— О–оп–ля, вот и голова закружилась, — вслух констатировал свое состояние Сашка, он на все смотрел будто со стороны. Было даже немного интересно, если бы не так страшно!
Мысли скакали как теннисные мячи, а порой увязали как в болоте:
«Когда же, когда? Сколько же можно? Скорей бы, ожидание страшнее операции».
Его мольбы не слышали, время тянулось. Шурик с ненавистью посмотрел на дверь:
— Чтоб ты пополам лопнула — деревяшка равнодушная! — в сердцах воскликнул он.
Почему все так в жизни устроено — давно ожидаемое приходит неожиданно, когда не готов.
Дверь открылась.
— Петров здесь? — спросили в пространство.
«Долетело до врачихи или нет, про «деревяшку», — краснел и мучился вопросом Шурка.
В проеме двери появилась женская голова в белом колпаке. Оглянулась, увидела, что больше никого нет. Понижая голос спросила:
— Петров Александр, здесь?
— Д–д–да, был…
— Что значит, был? — спросила женщина и высунулась в проем уже по пояс, рискуя упасть с верткого офисного стула. Оглядела коридор внимательно. — Где он?!!!
— Простите, это я, — пояснил Саша. Уши горели. Хотелось провалиться на этаж ниже.
Медик долгую секунду молчал и смотрел на Сашу, видимо обдумывал сказанное.
— Ну, так и будем сидеть или войдем все–таки? — начал раздражаться врач.
Сашка подхватился и на нетвердых ногах пошел за доктором. В кабинете ярко горели люминесцентные лампы, белело оборудование, блестели в стеклянных шкафах биксы, склянки, медицинский инструментарий… Увидев последнее Сашка вздрогнул.
— Раздевайтесь. Вещи на кушетку.
«Сейчас вот на этой кушетке все и произойдет!», — думал он. Саша начал порывисто снимать и класть на стул одежду. Брюки сползли со стула на пол, резко нагнувшись, поднял их, но чуть не опрокинул стул — зацепившись виском за спинку. Потирая висок, посмотрел на доктора — «заметила?».
— Зачем на стул–то? Я же объяснил, кладите на кушетку.
— А-а? Я, сейчас! — Саша стал спешно переносить вещи на кушетку. Рубашка зацепилась за спинку стула и опрокинула его. Грохот оглушил словно выстрел из пушки.
— Та–ак, — сказала доктор, — молодой человек, Вы мне сейчас весь кабинет разнесете! Оставьте все! Сядьте и успокойтесь, больно не будет.
