Уловив, куда она смотрит, сидевший рядом Бекренев как-то окрысился, обнажив, как загнанный волк, кончики острых зубов. Эта форма, как видно, ему была хорошо знакома.
А Наташа встала, точно сомнамбула, сделала несколько нетвердых шагов и робко спросила:
— Скажите, а вас случайно не Антоном Семеновичем зовут?
Одетый в синий френч мужчина согнутым пальцем чуть тронул типично хохляцкие, скобкой, усы:
— Да вроде и так ругают… А в чем, собственно, дело?
Наташа всплеснула руками:
— Товарищ Макаренко! Да я же все ваши книжки читала…
Тот очень удивился, спросил как-то наивно и неуверенно:
— Правда? Ну и как, вам понравилось?
— Очень! Очень-приочень…
Макаренко улыбнулся, только отчего-то как-то грустновато:
— Там слишком много правды рассказано, и я этого боюсь… Как-то страшно мне выворачивать свою душу перед публикой…
— Это другим должно быть страшно! А вы же коммунист. — укоризненно произнесла Наташа.
— Нет, я беспартийный… — пожал плечами писатель. — Все как-то времени, знаете, не хватало записаться!
У Наташи глаза на лоб полезли от изумления. Потом она, морща лобик, осторожно спросила:
— Но, скажите, как вам удалось: у вас ведь в колонии беспризорники, воры, убийцы малолетние, проститутки… Как вам удалось их воспитать?
— Да никакого секрета тут нет! — пожал плечами Макаренко. — Первым делом в своей колонии я сделал то, что теперь делаю по всей Украине: во всех 15 детских колониях мною были ликвидированы заборы, решётки, карцеры, конвоирование и контрольно-пропускные пункты! Мне говорят, бежать будут. А я отвечаю — а вы их кормить не пробовали?
Макаренко малость помолчал, улыбаясь своим мыслям. Заговорил увлеченно и страстно:
— А потом, детей воспитываю не я! Воспитывает хозрасчет! Он лучший педагог! Последние годы коммуна наша жила на полном хозрасчёте. Он окупал расходы не только по школе, на жалованье учителям, на содержание кабинетов и прочие, но и все расходы на содержание ребят. Кроме того коммуна давала несколько миллионов чистой прибыли государству… Да, хозрасчёт замечательный педагог… Он очень хорошо воспитывает… Хозрасчёт гораздо добрее бюджета, во всяком случае, богаче бюджета. Я ведь мог тратить в год по 200 тысяч рублей на летние походы, мог 40 тысяч рублей заплатить за билеты в харьковские театры. Я мог купить для колонии автобус, легковую машину, грузовую машину. Разве обычная школа может позволить себе это купить? Или вот, мы с колонистами решаем: едем 500 человек по Волге на Кавказ. Для этого нужно 200 тысяч рублей. Постановили: в течение месяца работать полчаса лишних, и в результате получаем эти 200 тысяч рублей. И едем! Мы могли одевать наших мальчиков в суконные костюмы, девочек — в шёлковые и шерстяные платья! А потом, демократия. Все вопросы решал совет бригадиров. Как и должно быть в советской стране! У меня все ребята были убежденными хозяевами! А еще…
