Более всего Пьер-Анри был в это время озабочен грядущим прибытием нового посла: из министерства уже сообщили, что в начале следующего года пожилого генерала Жоржа Шамо де Куржет должен был сменить Жан Делавэ-Маррон де Бонмарше. Впрочем, Пьер-Анри нисколько не сомневался в собственном таланте понравиться любому, даже самому вздорному и привередливому начальнику.
Таким образом, ничто не мешало господину Морель вести активный образ жизни. А он у него всегда был неразрывно связан с прекрасным полом. Успеху Пьера-Анри неизменно способствовало то впечатление, которое производили его внешность, эрудиция и ораторские способности на хорошеньких студенток. Пьер-Анри всегда был готов со вниманием отнестись к их проблемам с учёбой, в свою очередь, рассчитывая с их стороны на понимание скромных желаний одинокого грустного преподавателя, каковым он им представлялся в частной беседе.
Что же касается Маргарет, то она тяготилась материнскими обязанностями и старалась, насколько это было возможно, переложить их на гувернантку. Более того, она совершенно не ощущала потребности общаться с маленькой девочкой, недавно появившейся на свет.
Зачем, по чьей воле и с какой целью она родилась ? – спрашивала себя Маргарет, не находя ответа на эти вопросы. – Разве я этого хотела ?
Ей неприятно было признавать, что это произошло с ней по той же причине, по какой это происходит у миллионов людей, которые создают семью и заводят детей, сами не зная, для чего и лишь только потому, что так принято, лишь потому, что так поступают все. Ей приходилось смириться с тем, что она оказалась одной из тех, которые спустя некоторое время осознают всю нелепость, абсурд и трагедию случившегося, одной из тех, кто связал свою жизнь с чужим ей человеком, а потом мучался от этого долгие годы.
«Делай, как все !» – вот самое вредоносное из всех правил, которое придумало человечество, – нередко приходило в голову Маргарет.
Жизнь начинала напрягать Маргарет, потому что эта жизнь была как бы навязана ей извне. Она ощущала её гнёт, не понимая, почему такое выпало на её долю, и почему она не в силах ничего с этим сделать. Где-то очень глубоко в душе Маргарет тлело забытое ощущение, что она когда-то была совершенно свободна и способна на всё, и что для неё не существовало ничего невозможного, а теперь она почему-то несвободна, чем-то стеснена и ограничена в возможностях.
Но, будучи человеком сильным духом, Маргарет заставляла себя не думать о том, что она – всего лишь одна из многих несчастных в своём одиночестве, и, как могла, отгоняла от себя эти тяжёлые мысли. Она принимала ухаживания мужчин, вела достаточно вольную личную жизнь, общалась с подружками и посещала выставки, проводя время, как ей вздумается.
