В понедельник площадь святого Марка оказалась затоплена водой. Пересечь ее можно было, как всегда в таких случаях, по доскам, уложенным на деревянные колоды. Мы с Конрадом сидели в кафе Флориан, когда я заметила на противоположной стороне обоих парней из музея Фортуни. Тот, что пониже, брел по воде в резиновых сапогах, а за его вытянутую руку цеплялся балансирующий на досках Бенедикт Лётц.
Венцель Чапек выслушал рассказ Бенедикта без особого интереса. Бенедикт сыпал подробностями, но Венцель почувствовал, что в этой поездке что-то было не так. Его сын время от времени вставлял фразы, но такие безликие, что Венцель в конце концов спросил, что тому понравилось больше всего.
— Еда, — ответил Руди и громко засмеялся, повернувшись спиной к своему приятелю.
Бенедикт молчал и комкал в руках рекламный проспект, привезенный из Венеции.
— В следующий раз возьми с собой кого-нибудь другого, — сказал Венцель, — Руди — это безнадежный случай.
— Не говорите так, — возразил Бенедикт сердито, — иначе он даже усилий прилагать не будет, чтобы понять неизвестные ему вещи.
— Я один-единственный раз был в Каорле, — сказал Венцель Чапек. — С женой, потому что она хотела поехать туда. Но когда я снова вернулся в мой сад, в мой дом, не было человека счастливее меня.
— Венеция — это совсем другое дело, — заявил Бенедикт. — В следующий раз я поеду один.
Руди повернулся и очень похоже изобразил, как его приятель скользит, спотыкается и падает. Бенедикт встал и ушел с веранды. Руди лишь в последний момент удалось увернуться от мускулистой руки замахнувшегося на него Венцеля, остаток вечера Руди провел, укрывшись в новом сарае для инструментов, где ужасно мерз и проклинал ситуацию, в которую он попал.
Прежде чем Бенедикт уснул, Венцель поднялся к нему в мансарду и подсел к его постели.
— Мы все прекрасно сознаем, что ты вообще-то не ровня нам, а мы тебе, — сказал наконец Венцель. — Это неважно, пока каждый предоставляет другому необходимую свободу действий. Ни к чему не принуждай Руди. Ты требуешь от него того, что выше его возможностей. Может быть, со временем все станет иначе.
Бенедикт приподнялся в постели.
— Но к этому же нужно стремиться, — с жаром сказал он. — Что если бы рядом с вами оказался человек, который обратил бы ваше внимание на существование других ценностей, растолковал бы вам эти ценности?
— Ничего, — сказал Венцель и поднялся. — У меня есть все, что мне нужно. Для меня этого достаточно.
