Отто откинулся на подушку и громко вздохнул. Элла не реагировала. Никогда еще его разглагольствования не были ей так безразличны.
— Закрывается одно предприятие за другим, людей просто выбрасывают на улицу, — продолжал Отто. — У нас четыреста тысяч безработных, к тому же все время сокращается заработная плата. Политический и социальный климат в стране отравлены. А знаешь ли ты, как далеко это может завести?
Он снова приподнялся, обвиняюще бросая слова в темноту.
— Может случиться, что и государственным служащим, к числу которых принадлежит твой муж, в один прекрасный день сократят жалованье или нас вообще лишат его. Поняла ли ты, наконец, милая Элла, что в такие времена не устраивают пышных праздников, вроде сегодняшнего, потому что это провокация. Я сожалею, что был там. К тому же, кто дал нам право приобретать ради этого праздника новые и дорогие вещи?
— Можешь не волноваться, — сказала Элла возмущенно, — деньги на них дали мои брат и сестра.
— Тем хуже, — прошипел Отто, — ты ставишь себя в зависимость от не приспособленной к жизни сестры и легкомысленного брата. Но в конце концов наша жизнь полна парадоксов. Господин Вассарей садится со своей невестой в роскошный автомобиль господина Артура Гольдмана. Знаешь ли ты, кто ездит на таком же автомобиле? Господин Адольф Гитлер, приверженцев которого у нас день ото дня становится все больше. Вообще-то говоря, над этим можно только посмеяться.
Но Отто не засмеялся. Он продолжал рисовать своей жене самые мрачные перспективы. Она больше не слушала его. Когда Отто наконец замолчал, Элла тихо сказала:
— Сейчас все это не имеет для меня никакого значения. По-моему, это был прекрасный праздник. Ты не рад тому, что для меня он был прекрасным?
Отто молча отвернулся. Перед глазами Эллы, привыкшим к темноте, черным, непреодолимым бугром вздымалось одеяло, которым ее муж накрылся почти с головой.
Дальнейшая супружеская жизнь Эллы была не богата событиями. Отто не потерял своего места, и жалованье ему тоже не сократили. Дела шли у них неплохо, но несмотря на это скаредность Отто росла день ото дня, он требовал от жены отчета за каждый истраченный грош. Она пыталась защищаться и в один прекрасный день швырнула ему под ноги выданную ей сумму. Отто забрал эти деньги, и теперь она не знала, где добыть средства на ежедневные хозяйственные расходы. У Эллы был ребенок, который хотел есть, были собственные скромные потребности. Она вязала на заказ, время от времени ей давали надомную работу. Тех денег, которые она зарабатывала таким образом, не хватало для нее и ее маленького сына. Иногда она думала о кузине Кларе, о том, чтобы обратиться к ней за помощью, но так и не сделала этого. Отто, ни во что не вмешиваясь, хладнокровно ждал своего часа. Когда она сдалась, он проявил милосердие и снова выделил ей столько денег, сколько считал нужным. Элла смирилась, в борьбе за сносное существование начала перенимать некоторые черты Отто, поначалу сама этого не замечая. Она стала недоверчивой, скупой и нетерпимой. Все больше и больше походя на Отто, Элла тем самым лишала мужа его собственного оружия. Он стал сторониться ее, в спорах она все чаще одерживала верх. Сначала она торжествовала победу, но когда поняла, какой ценой ей досталась эта победа, то пережила самый тяжелый кризис своей жизни. Тогда ее сыну Феликсу было десять лет.
