Лето, луг большой, большой, до самого горизонта. И речка. Они, пацаны по пятнадцать — семнадцать лет, в ней купались. Вместе с ними пришла Таня, ей уже исполнилось тринадцать. Она все время старалась дернуть Доку за руку:
— Юрон, пойдем достанешь мне кувшинку.
Тот отмахивался. Они играли в догонялки, ныряли и ловили друг друга, а Танька ему мешала. Дока успел показать ей, как руками ловить рыбу в неглубоких норках под самым берегом. Поймал и выкинул на траву несколько плотвичек с окуньками. Подружка нанизала их на прутик, сказав, что сама сварит уху. Теперь ему пришла очередь проявить себя настоящим мужиком, включиться в силовые игрища. Но Таня была настырная, прилипла как пиявка:
— Юрчик, ну пойдем достанешь кувшинку.
Дока кивнул в сторону своего друга:
— Витьку проси.
И нырнул. Долго разводил ладонями под водой, пока не уткнулся в осоку на другом берегу. Татьяна оказалась тут как тут:
— Юрон…
— Отвали, малолетка, — выведенный из терпения, заорал Дока. Таня была на два года моложе его, и если бы они не были с одной улицы и не дружили, он давно высказал бы все, что думал. Про вчерашний побег с цветами напомнил бы тоже.
Наконец, ребята выскочили из реки, пришла пора собираться домой. Дока окунулся и по крутому глиняному откосу стал карабкаться на берег. Вдруг почувстввовал, как большой кусок грязи прилип к спине. Обернулся, посреди реки стояла Татьяна и смеялась. Он тут–же прыгнул в воду, попытался догнать, но она хорошо шла саженками. Возвратился, снова окунулся и полез на верх. И вновь вязкий кусок ила прилип к боку. Он озверел, погреб что есть силы, аж сзади бурун вскипел. Но догнать не смог.
Ребята оделись и пошли. Выскочив на берег, Дока побежал к тому месту, где оставил одежду, и удивленно огляделся. Штанов с рубашкой не было, на другой стороне реки стояла Таня, показывала ему его брюки и преспокойно влезала в свое платье. Он сел на траву, задумался, как ее наказать, потому что на лугу догнать было легче. Потом прыгнул в воду и они побежали. Мчались долго, он стал догонять. Неожиданно она обернулась и он увидел глаза. По инерции ткнулся в ее плечо, но эти карие с искорками огромные зрачки…
Она упала навзничь в высокую траву, раскинула руки и подставила лицо небу. Широко раскрыв рот, через ровные зубы втягивала прожаренный луговой коктейль. Впалый живот, грудь подрагивали от плясавшего казачок сердца. Сарафан колоколом разбросался вокруг ее обнаженных ног. Подобрав брошенные ею на бегу свои штаны с рубашкой, Дока плюхнулся рядом. В верхнее веко острой вершинкой воткнулась усеянная мелкими соцветиями лиловая кукушечка, в нос норовила пролезть метелка какого–то растения. На этой стороне реки луг пестрел разноцветьем побогаче, потому что каждый год попадал под весенние разливы. Ребята частенько прочесывали его в поисках птичьих гнезд, которых пряталось в траве великое множество. Вот и сейчас вокруг беспокойно закружил потревоженный серенький жаворонок. Далеко позади осталась прохладная речка. Впереди, за коричневыми будыльями конского щавеля, просматривалась при железной дороге веселая деревенька.
