Лихой как бы мимоходом сказал, что его назначили начальником разведки, так как старый начальник не справлялся со своими обязанностями, и предложил поужинать. Это делу не мешало, и офицеры согласились. За ужином Анатолий обрисовал картину, а Жуков изложил свои мысли по реализации плана. Попросил разрешения еще на пару выходов. Лихой кивнул, а тихим голосом добавил:
— Не спеши, но постарайся сделать все как можно быстрее. В Москве начался очередной раунд мирных переговоров, и вскоре мы получим еще одно перемирие. Сам понимаешь, вся деятельность разведки будет свернута. Разведгруппы будут выведены из чеченских тылов.
Лихой по обыкновению называл район действий разведгрупп «тылами»…
Жуков в сердцах сплюнул.
— Да что, они там все с ума посходили? К чему перемирия? Войну ведем или в игрушки играем? Или воевать, или не воевать, но чтобы так! Только армия где–то зажимает боевиков — войска стоп! Перемирие! Мораторий на применение оружия!
Жукову уже довелось пару раз возвращать группы с задания именно потому, что из Москвы командовали «стоп». Мораторий начинался тогда, когда где–нибудь федеральные силы жестко блокировали и приступали к уничтожению крупной банды, в которой находился или Дудаев или Масхадов или еще какой–нибудь высокий командир чеченцев. В течение моратория основная часть боевиков обычно успевала прорвать кольцо и уйти в неизвестном направлении. После чего войска добивали только «слепых котят», тогда как «матерые волки» были уже далеко…
— Где на этот раз? — спросил Жуков.
— Где–то под Шалями, — пространно ответил Лихой. — Зажали крупный отряд боевиков…
— Ясно. Чую, не возьмем мы эти архивы. А жаль. Там наверно столько всего интересного…
— Если государству неинтересно добить боевиков, думаешь, кому–то будет интересно взять эти архивы? — урезонил полковник.
Он говорил именно то, о чем уже не раз думал Жуков. Толи дело было в Афганистане! Там ты выполнял интернациональный долг, за тобой стояла огромная страна, и воевал ты с врагом. А здесь что? Цели и задачи не ясны. Каждый убитый боевик может вдруг обернуться «мирным жителем», а для тебя — уголовной статьей. Да и в средствах массовой информации боевиков называют не жестким словом враг, а мягко — «сепаратисты»…
— Как «чехи» реагировали на присутствие «связистов»? — спросил Лихой.
— Сидели тихо, поглядывали в щели… — отозвался Иванов. — Мне казалось, что все мы были в прицеле…
— Я думаю, что нужно приучать боевиков к этому «газику», — сказал Жуков. — Еще два–три захода и они твердо усвоят, что это безобидная машина. Кроме того, нужно «сломаться», чтобы приехал тягач. Пусть и к нашему тягачу привыкают. Как привыкнут, так прямо на этих машинах к ним и подъедем в одно прекрасное утро. Чувствую — они даже не дернутся…
