Викентий Владимирович Кандауров не просто помнил своего профессора. Он пожалел Антона:
– Не повезло тебе, не был ты его учеником. Николай Леонтьевич вёл курс «Психология преступлений». Название скучноватое, но какие это были лекции! Ни один студент их не пропускал, и не только наши юристы. Аудитория ломилась, из Университета приходили ребята. Он там у филологов и историков тоже лекции вёл. Так и мы, из юринститута, тоже к ним ходили послушать профессора Безтележникова. Энциклопедический ум бы, а как рассказывал: артистично, с юмором. Такие факты и события знал – из истории, современности… Рано умер Николай Леонтьевич, ты его уже не застал.
– А вы, я слышал, не только учились у профессора, но и дружили? Семью его знали?
– Верно. – Кандауров улыбнулся. – Безтележников много знал и о моём прадеде…
– Сыщике Петрусенко?
– Да, о Викентии Павловиче Петрусенко. Не раз приводил примеры из его практики. Даже я не всё знал из того, что профессор рассказывал. Вот и установились у нас особые отношения… Значит, в деле с убийством на вокзале замешан внук Безтележникова?
– Получается так.
Антон уже подробно доложил полковнику обо всём, что касалось Константина Безтележникова. Попутчик погибшей девушки. Приехал к бабушке. Продолжая работать бухгалтером на одном из предприятий Донецка, устроился на испытательный срок в фирму недвижимости здесь, в Харькове. Очень похоже, что звонил в милицию анонимно, дал сведения о погибшей.
– Собственно, всё в поведении молодого человека логично и объяснимо, – говорил Ляшенко. – Бабушка уже стара, живёт одна в большой квартире. Костя этот – единственный внук и, похоже, наследник. Почему бы не перебраться в Харьков? Вот и ищет работу, но перестраховывается, не торопится рассчитаться на прежней. Попутчиком у погибшей оказался случайно – во всяком случае, похоже на это. И даже то, что позвонил нам… Но, во-первых, я до конца не уверен, что это он. А если он – явно что-то скрывает.
Вот что, Антон! – Кандауров встал, энергично прошёлся по кабинету. – Жена профессора, Анна Павловна, в своё время очень тепло ко мне относилась. Уверен, не забыла и теперь. Навещу её. Обязательно найду предлог, чтоб визит не вызвал удивления ни у неё, ни у внука. Возьму диктофон, мы потом идентифицируем голос Константина. И вообще – пригляжусь к парню, составлю мнение. Когда-то его дед был добр ко мне, правнуку Петрусенко. Может, теперь внуку профессора нужна моя помощь?
Есть люди, для которых утверждение «мысль материальна» – реальная вещь. Кандауров был из них. Сколько раз в его жизни случалось такое: стоит о чём-то подумать, и тут же… Вот и теперь, вечером домой ему позвонил давний приятель, бывший однокурсник, а ныне ректор Юридической академии.
