Я не ответил ей, а просто пошел с ней рядом по неосвещенной аллее «Унтер ден Линден». Оттуда свернули на другую аллею. Здесь, из темноты на нас надвигались белые букеты яблонь и вишен. В левом углу парка цвели каштаны. Но запах белой акации перебивал все остальные. Робко засвистел соловей.
— Вы слышали? — восхитилась Эля.
— Это соловей, — подтвердил я.
— Никогда не слышала. Только в кино. Он какой?
— Маленький и невзрачный. Сидит обычно на голой ветке акации, чтобы подруга его видела, и поет, поет, зовет ее. Эля, вы еще побудете в саду? Пелагея Степановна завтра ложится в больницу, а сейчас она меня ждет. Освобожусь и вернусь к Вам. Мне не хочется сегодня спать, — признался я.
Она ответила:
— Нет, Григорий Алексеевич, я иду с Вами. У нее ко мне, наверное, тоже дело есть.
Мы поднялись вовремя. Старая женщина уже сама нас искала.
— Гуляете, молодые люди? — спросила она и обратилась к Эле, — Ваш родственник Аристарх Андреевич, совсем не разговорчивый. Хотела поговорить с ним о гражданской войне, так ему не интересно. Ответил: «В войне нет ничего хорошего».
Эля заступилась за Аристарха:
— Он не совсем здоров и дорога его утомила. Все–таки, ему уже за семьдесят.
Пелагея Степановна тут же пожаловалась:
— И мне уже 69 лет. Как из больницы выйду, если операция удачная будет, на пенсию пошлют. Тогда, Гриша, ты ко мне и не приедешь навестить, — не то спросила, не то сказала она.
— Да не волнуйтесь, будет навещать. — утешала ее Эля.
Утром приехал Костя на служебной машине, за рулем сидел шофер, и мы увезли Пелагею Степановну в областную клинику. В тот же день я заехал в свою школу. Поговорил с учителями, которые оповестили всех одноклассников о моем приезде, а потом все вместе закатили в ресторан.
Костя, полагая, что достиг невероятных вершин в карьере, все пыжился перед другими одноклассниками, когда учитель физики тихо спросил меня:
— Гриша, а ты где, кем работаешь?
Я ответил ему тоже шепотом и еще о перспективе. Он довольный кивнул, сказав:
— Вот помянешь мои слова, еще до столицы дорастешь! Не зазнаешься тогда?
Я ответил:
— Есть пословица: «Когда человек становится известным, с ним заново нужно знакомиться.» Но вас это не коснется. За других не ручаюсь. Столько знакомств по жизни! И они, почти все, мне не нужны.
В этот вечер я засиделся в ресторане и хорошо набрался. Когда меня привезли, я еще держался на ногах. Эля с Аристархом сидели в беседке. Я издалека приветствовал их и поднялся наверх, наспех принял душ, упал в свою постель и проспал до трех часов дня. Проснулся от стука в дверь. Вошел Аристарх с подносом, на котором была только одна рюмка коньяка. Мне стало неловко оттого, что он ухаживает за мной, но я выпил. Он придвинул кресло к моему ложу и спросил:
