— Значит, сейчас ему двадцать девять лет. А как Вы его потеряли?
— Ему срок дали, 15‑ть лет. Выпустили его уже или выпустят на днях. Его в 54‑м посадили за кражу. Он не знает моей фамилии и не сможет найти меня при большом желании.
Я смотрел на Элю и думал: «Если бы тогда не сбежал с детской колонии, меня бы сейчас выпустили на свободу. Эта шикарная женщина приняла бы меня измученного, телом и душой, в свои объятия». На меня нахлынула волна нежности к ней, но сдерживая себя, спросил:
— Ну, найду Вам его и Вы, не смотря ни на что, оставите его у себя, в этой квартире?
— Он мой муж. Я не могу поступить по другому, мы поклялись друг другу, — тихо ответила Эля.
У меня началось раздвоение личности. Появилась зависть и злость к Гоше Кузнецову и тут же пришла мысль продолжить эту игру.
— Номер вашего телефона, пожалуйста.
— А мне не положен телефон, — ответила Эля.
— А это, что? — показал я на свой красный аппарат, стоявший у нее на полке. Внизу и номер есть.
Эля застыла на месте, огорошенная этим открытием, а я записал номер и, направляясь к двери, сказал:
— Сейчас Вам позвоню, проверю номер.
Вернувшись в свою квартиру, позвонил Эле, и услышал ее удивительный голо:.
— Да… Я слушаю. Это вы, Григорий Алексеевич?
— Кто же может вам звонить, кроме меня. Мою мебель не завезли еще, а у вас диван и на кухне мягкий уголок. Может уступите мне на ночь одно спальное место? Мне сегодня негде спать.
И услышал в ответ:
— Взгляните в окно. Это не вашу мебель привезли?
Несколько дней я не видел Эли, был занят. Сначала дождался, когда мне предоставят отпуск. Потом отмечал новоселье, пьянствовали. Мою квартиру завалили дорогими подарками: различными коврами и сервизами. Поток гостей не убывал и мне это, порядком, надоело. Инна попыталась помочь мне «разгрести вещи в квартире» и, естественно, остаться на ночь, но я категорически возразил:
— А вот это, извини, никогда. Не хочу тебя подставлять. Пойдем, провожу. Наверное кто–нибудь хочет тебя «свалить» с должности. Только и ждут твоего промаха.
Она согласилась со мной и мы договорились встретиться, как прежде, на ее территории. Проводив Инну до машины и, повернувшись через ее плечо, увидел на балконе Элю. Она наблюдала за нами.
На следующий день я навестил Аристарха. Он трогательно, по–стариковски, обрадовался пакету с дефицитными продуктами и мне стало стыдно за то, что редко навещаю его, и дал ему свой новый номер телефона. Мы распили с ним бутылку шампанского «Мадам Помпадур» и он, естественно, вспомнил те дореволюционные времена, когда все собирались в офицерском клубе, адмирала Колчака, все то, что было связано с юностью, но, будучи человеком деликатным, вовремя остановился и спросил:
