Растопив печь и сварив суп, нагрел воды, помыл пол и вымыл голову. Только накрыл на стол, как мать с Иваном Ивановичем вошли в двери. Я хотел, было, помочь ей снять старенький плащ, но она обняла мою мокрую голову и сказала:
— Иван Иванович рассказал мне о твоих музыкальных способностях. Я так рада, сынок! Если бы мои родители остались живы, тебя ожидало бы блестящее будущее.
— Ну, ну, Элен, — остановил ее Иван Иванович, — жить нужно настоящим. А настоящее таково: вы дома, сын позаботился, чтобы в доме было тепло, и накрыл стол. Ваша задача сейчас лечь в постель. А моя, за вином сходить и позвать Аристарха.
Я помог матери лечь поверх одеяла, укрыв ее другим. А она, не сводив с меня счастливых глаз, говорила:
— Гошенька, какое счастье, что мы вместе, что ты заботишься обо мне, как взрослый. А какой богатый стол! Откуда столько?
Я ответил:
— Продукты мне сухим пайком в санатории выдали. И денег надолго хватит.
Мы не успели поговорить, как вернулся Иван Иванович. Но не с другом, как обещал, а с женой Лидой, очень молодой, светловолосой. Она ходила по комнате танцующей походкой. Сюсюкать по поводу нашей с мамой встречи она не стала, и это мне понравилось. И мы сели за стол
— Элен, — обратилась Лида к матери, подняв бокал с вином, — пью за твое здоровье и счастье твоего сына. Выпей и ты немного. Это придаст тебе силы.
Мать моя предложила встречный тост за то, чтобы Иван Иванович поскорей отыскал свою внучку.
— Есть одна зацепка — медленно ответил он.
— Вот как найдешь ее, сразу вези сюда. Не бойся, не мачехой, подругой буду ей, — заверила Лида и встала из–за стола. — Ладно, у меня вечером кружок танцев в «Доме горняков». Пока, Ваня, — похлопала она мужа по плечу и ушла.
Некоторое время после ее ухода стояла тишина. Потом Иван Иванович попросил:
— Элен, расскажите о себе, своей юности, если конечно вам это не трудно. Гоше все знать полезно.
— С удовольствием, — отозвалась мать. И начала рассказывать свой рассказ.
— Мне недавно исполнилось восемнадцать лет и я, как и мои ровесники, была влюблена в летчиков. Шел 39‑й год, июнь месяц. Как сейчас помню. В большом театре «Лебединое озеро» дают, с моим участием. А в зале выпускники военно–воздушной академии. Мы, молодые балерины, разглядываем их сквозь занавеси. Вдруг вижу, по ряду идет уверенной походкой высокий, широкоплечий, красивый командир. И я влюбилась в него с первого взгляда. Такой подъем ощутила, такую радость испытала, а он в антракте исчез. И во втором отделении его кресло тоже пустует. Грустно сделалось мне. Выхожу из театра, а он там с букетом цветов. Даже не знаю, как приняла от него цветы. Он представился: «Кузнецов Алексей» — и проводил меня домой. А после, было самое счастливое время; свидания в парках Москвы, катание на катере по Москве–реке. Веришь, Гошенька, отец твой носил меня на руках. О себе рассказывал, что он — сын матроса, который погиб, мать — простая крестьянка. А он — крестьянский сын. И еще тетка Мария есть. Все это так не вязалось с его внешностью и манерами, что когда я представила его своим родителям, отец изумился:
