— А вы не находите в своем характере сходства с ним?
— И в чем же оно?
— Вы так же смелы и хитры и такой же любитель женщин, как Скобелев, и характер у вас демонический, способный как на зло, так и на добро. Может речь идет о переселении душ, а? Впрочем, оставайтесь самим собой.
Переменив тему разговора, граф Петр вздохнул и сказал:
— Если бы был какой–нибудь способ вдруг переместиться в Европу…
— Так и будет, только не вдруг, — утешил его Александр.
— Может и дату назовете, вы же провидец.
— Дату не назову, просто знаю: так и будет, но не скоро. А пока я еще не пришел со своей гражданской войны, — Александр перешел на французский. — Был сейчас в управлении, встретил Попова, если бы не конвоир, шедший следом за мной, я бы его на месте прикончил. А пока пусть живет. — И уже на русском добавил: — А вы граф, идете на премьеру?
— Нет. Загляну на час, и сразу уйду. Княжне Мари, как простой санитарке в больнице, нет приглашения на спектакль. Там будут только передовики производств, а без нее мне в клубе неинтересно.
***
В лагерь, в женскую зону, доставили арестованную, знаменитую народную певицу Бесланову. Она ходила по территории, как на экскурсии, и беспрепятственно прошла в мужскую зону. Охрана ее не останавливала. Все были счастливы увидеть певицу «живьем». Они восхищались ее исполнением народных песен: «Ну своя в доску!»
Сначала Бесланова пошла в клинику для служащих, нашла профессора Тринкверта и пробыла там минут сорок. А после направилась в клуб, поднялась на сцену к актерам, с которыми была знакома до ареста. Начальник лагеря прошел вслед за ней на сцену и сказал ей: «Завтра приезжает руководство из центра, так что, Наина Владимировна, порепетируйте, будете петь».
Бесланова посмотрела на него, усмехнулась и ответила: «Птичка в клетке не поет» — и прошла в зрительный зал. Начальство расположилось рядом по обе стороны от певицы. Бесланова удивленно посмотрела на них и спросила:
— Я что, и здесь арестована?
Растягивая рот в улыбке, начальник сказал:
— Ну что вы? Нам приятно сидеть рядом с вами! Как видите, в лагере вы свободны. Вас здесь все любят.
— Хорошо живете, гражданин начальник. Билеты не покупаете, все даром вам, — упрекнула его Бесланова, пропустив мимо ушей признание во всеобщей любви лагерного персонала.
— Да. А актеры, а актрисы какие! Сегодня показывают «Бесприданницу». Вы когда–нибудь смотрели ее?
Бесланова передразнила его:
— Смотрели, смотрели! Но вот так, чтобы в зале было пятнадцать человек, никогда. Даже пьесу Островского арестовали…
