— В зону его. Там допросят и отвезут куда надо, — крикнул кто–то.
* * *
Александр стоял на своем и разыгрывал туповатого красноармейца.
— Заблудился я, когда до ветру шел. А наши уже ушли. Я кричал, кричал, никто не отвечал. Я и потерялся в лесу. Новенький я. Сюда нечаянно попал. А тут стали все кричать. Я ружье бросил — и бежать.
— А кто солдат наших убил? — строго спросил старший.
— Не знаю, не видел. Ваши стреляли. Чо, я один мог всех убить? — спросил он.
— Ножами их зарезали. А других не понятно как убили — крови нет.
Александр похвалил себя, что вовремя выбросил пояс с ножами.
— Может, какие урки тут гуляют? Я их сам боялся. Мне показалось, я кого–то видел, да думал, медведь, — вдохновенно врал Александр и при этом невинными глазами смотрел на старшего. Тот приказал:
— Ладно, пусть посидит до опознания. Накормите его. А там, если что, отправим в его часть.
— Парень молодой, стриженый, — заступился кто–то за Александра. — Откуда ему знать свою часть. Я на его руки посмотрел. Работает он этими руками. Я всегда на руки смотрю. Свой он.
— Ну, так надо этих искать, что наших зарезали, — с досадой сказал старший.
Александра завели в зону и принесли котелок каши с деревянной ложкой. После харчей начальника лагеря гарнизонная каша, конечно, была ему совсем не по вкусу. Но он сделал вид, что проголодался, и съел все. Один из красноармейцев с любопытством разглядывал его.
— Ты из каких мест–то будешь? — спросил он.
— Я‑то? Я смоленский. А чо?
— Да ешь ты не по–нашему. Вроде как не умеешь. Аккуратно так. Смотрю на твои руки — вроде рабочие, а ешь как барин. Я служил в белой армии, призвали они меня насильно. Потом убежал от них. Помню, сидим, едим после боя. Офицер один молоденький, как ты, проголодался, а надо кашу из котелка есть, тоже деревянной ложкой. Вот так, как ты, ел, не зная, как ее в рот положить.
— А у меня тятька железные ложки делал, из алюминия выливал, узкие такие, которые в рот помещаются, — отговорился Александр.
— А чегой–то ты левой кушаешь, правая ранена?
— Не, я еще не воевал. Я сызмальства левша, — продолжал Александр играть роль простого паренька. — Все удивляются. Так я стрелять и не научился. Не способный я. Командиры ругают меня. А чо делать? Я только работать умею. Сапоги шью. Тупой я.
— На, кури, — протянул ему кисет наблюдательный красноармеец.
Александр не курил, поэтому спросил: «Небось крутая махорка? У нас дома слабая». И потянулся правой рукой за кисетом.
