Агентство Пинкертона [Сборник] | страница 22

Сайлас еще раз кивнул и скрылся за боковой колонной. Крейн раскрыл справочник; № 22 — портрет Мак-Дар-ланда. Справка оказалась краткой:

«Мак-Дарланд Джемс. Родился в 1847 году. В 1872 году вступил в “Национальное сыскное агентство Пинкертона”. В 1873 году был командирован принципалом в Пенсильванию, терроризованную преступной шайкой, известной под именем “Молли Магьюр”. В 1876 году блистательно закончил разоблачение шайки, над которым работал в течение трех лет, ежеминутно подвергаясь смертельной опасности… Дело “Молли” широко обсуждалось прессой и стяжало громкую известность как агентству, так и мистеру Мак-Дарланду. В настоящее время занимает должность заведующего областной конторой агентства в городе Денвере штата Колорадо».

На этой справке, к сожалению, столь бедной подробностями, закончился первый служебный день Крейна, целиком посвященный приобщению к рыцарскому духу организации.

«Декларация индустриалистов». — Разговор с ближайшим начальником — Поручение.

«Рабочий класс и класс эксплуататоров ничего общего между собой не имеют. Ни о каком мире не может быть речи, пока голод и нищета являются уделом миллионов, а кучка, составляющая класс эксплуататоров, пользуется всеми благами жизни».

«Декларация индустриалистов», принятая Первым конгрессом индустриальных союзов, была напечатана в «Голосе рудокопа» — органе Западной федерации рудокопов. Рудокопы и металлисты, железнодорожники и текстильщики, волнуясь и сжимая кулаки, читали эту газету.

Как ни странно, но ее читал также и мистер Джиль. Мистер Джиль, помощник главноуправляющего Чикагской областной конторой, в своем маленьком кабинете, соединенном специальным телефоном с кабинетом мистера Бангса, в девятом часу утра (рабочий день мистера Джиля начинался ровно в восемь) читал «Голос рудокопа». Консервативно-республиканская «Трибуна Чикаго», умеренно-республиканские «Рекорд-Герольд» и «Дейли ньюс», даже радикально-республиканский «За океаном» — любое из этих изданий больше подошло бы к служебному положению, к возрасту, наконец, к комплекции Мистера Джиля. Но он читал не «Трибуну», не «Герольда», не «За океаном», — он читал «Голос рудокопа» и, по-видимому, очень внимательно. По крайней мере, после первого абзаца мистер Джиль вздохнул и своим толстым красным карандашом подчеркнул слова: «Ни о каком мире не может быть речи».

«Подготовка квалифицированного рабочего упраздняется механическим прогрессом усовершенствованных машин; вот почему современный капиталист пользуется рабочим лишь до тех пор, пока его мышцы и нервы не износились. Рабочий подвергается более тщательному физическому и умственному испытанию, чем это было во времена рабства, когда невольников продавали с аукциона. Как только рабочий перестает производить максимум прибыли, его выбрасывают за борт подобно устаревшей машине. Линия жизни начерчена, предельный возраст установлен; перешагнуть эту границу обозначает — в этом мире монополий — присуждение к индустриальной смерти.