— Да от этого только хуже, — вздохнула девушка.
— Не успеваешь? — спросил Адамчик.
— Нет, — сказала девушка, — почти успеваю. Только гвозди пока не успеваю. А ты почему две смены работаешь?
— А что делать? — похоже вздохнул Адамчик. — Мать из дому выгнала.
— Где же ты ночуешь? — спросила девушка.
— А здесь, в цехе. — Адамчик небрежно почесал в затылке.
— Нестриженый! — сказала девушка. — Хоть бы постригся! А почему она тебя выгнала?
— Да, говорит, хулиганю…
— А что она делает? — спросила девушка громко, чтобы слышали другие женщины.
— Не знаю, — тихо ответил Адамчик, — пенсию получает…
Вспыхнула красная лампа. Сквозь перестук молотков Адамчик с надеждой слушал, как перекатывается по конвейеру новость: «Адамчик в цехе ночует», «Ромку мать из дому выгнала…», «Что это за матери теперь…», «Начальнику нужно сказать…»
Девушка не отставала больше до конца смены. Рамки подъезжали к ней с аккуратно вбитыми в борт гвоздями. Адамчик не успевал присаживаться на ящик.
Новость докатилась до конца конвейера, перескочила в конторку, и начальник цеха в пересменку сказал Адамчику:
— Что же ты молчал? Это же просто делается: вызовем и прописать заставим.
Мать пришла во время работы, долго кричала в конторке, начальник вызвал Адамчика, объяснил ему, что надо перестать хулиганить и начать уважать мать. Мать оставила новый адрес.
В комнате она сказала:
— Десятка в сутки, а то в цех ночевать пойдешь.
Адамчик сощурился:
— Трешка, а то снова начальник вызовет. Сошлись на пяти рублях.
На следующий день девушка по–прежнему отставала. Напрасно она вздыхала и поднимала над конвейером красные опухшие руки. Адамчик не смотрел в ее сторону. Он ждал, чтобы она заговорила, но девушке было не до него.
4
Адамчик бродил по галерее Апраксина двора, держался руками за карманы. В карманах пиджака лежали деньги. Он с презрением отворачивался от глупых манекенов, довольных своими пальто и костюмами. Он давно уже мог войти в магазин, но не решался, стоял у входа. Люди выводили на улицу мотоциклы, оглядывались по сторонам, улыбались, как манекены, — счастливые, искали сочувствия. Подмигивали Адамчику, и он с готовностью улыбался. «Ну, — взбадривал он себя, — ну же!»
Он набрал полные легкие воздуху и нагнул голову, чтобы нырнуть под арку, но в тот же миг кто–то положил руку ему на плечо. Адамчик оскалился. Перед ним стоял человек, чем–то похожий на начальника цеха, немолодой, полный, серьезный. Главное, в хорошем костюме — не выпивоха. Костюм успокоил Адамчика.
