— Госпожа, присядьте, я уложу Ваши волосы в прическу, которая еще больше подчеркнет Вашу красоту!
— Не нужно! — быстро ответила госпожа, нахмурив брови, при этом еще подумала, этого мне еще не хватало, соблазнять этого змея.
— А что, силой он тебя взять не может, пусть помучится змей ползучий! — посоветовал милый, а главное добрый Гадюша.
— Не-е… не будите лихо, пока оно тихо! Не зачем дразнить зверя, — ответила она ему с поспешностью, а сама при этом подумала, вот если бы это был дэйсан, она бы… наверное, постаралась в свое удовольствие доставить ему приятных моментов соблазна. Ведь женщина сама получает удовольствие от соблазна. Быть желанной для любимого, не это ли женское счастье.
Муна смерилась с желанием своей странной госпожи, успокоившись тем, что она и так красива, как экзотический яркий цветок на фоне темноволосых смуглых однотипных жен. Кэйра, стыдясь откровенности наряда, однако, гордо вскинула голову в защитной реакции и последовала за своей служанкой.
Они вышли все в тот же в зал отдыха, а по совместительству зал ожидания и надежды, где нарядные жены, надеялись получить приглашения своего мужа. Доверенный слуга Повелителя уже прибыл, чем вызвал волнение среди обитательниц гарема. Всех мучил один вопрос: за кем он пришел на этот раз? Кто та счастливица, которую возжелал Повелитель?
Из прохода выплыла величественной походкой его последняя скандальная фаворитка Тайза, с которой Кэйра имела счастья столкнуться. Она не спешила, зная себе цену, ей не было нужды приходить раньше вместе с остальными неудачницами, ведь она уже избранная фаворитка, это ее теперь пусть ждут. Не доходя до слуги царствующего, она замерла в переднем ряду, ожидая, когда ее со всеми почестями пригласят в покои мужа, при этом она свысока поглядывая на своих конкуренток. Но слуга с каменным выражением лица продолжал стоять, как истукан, чем вызвал недоумение у окружающих и скрытое беспокойство у самой фаворитки. И тут она заметила краем глаза движение и возбужденный шепоток окружающих. Из дальнего прохода вышла та, которая достойна лишь призрения, это не помешало ей отметить достоинства фигуры противницы, несмотря на скромный наряд для незамужних. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не вцепиться в лицо проходящей мимо мерзавке. Инстинкт самосохранения сдерживал ярость, а врожденная хитрость скрывала злобу на лице. Повелитель не простит ей этого и наказание его будет равносильно смерти. Поэтому, скрепя клыками, она провожала соперницу убийственным взглядом, вынашивая свой план мести. Ничего и не от таких избавлялись.
