— Посещали ли вы курсы вначале?
— Я ходил на курсы в течение года в Студию Пигмалион с Паскалем Эмануэллем Лино, который обучал многих таких актеров как Анна Парило, Жан Рено и еще Марийон Котийяр. Это существенная база как по мне и это дало мне хорошее представление о том, что значит быть актером. Для меня это было новым началом. Я не чувствовал себя звездой, потому что я был Дэвидом Беллем, «парнем, что делает Паркур», я пришел очень скромным, но потом смог легко общаться со всеми. Чтобы поступить в эту школу, нужно 15 дней ходить на прослушивание, а потом происходит отбор кандидатов. Когда я получил письмо с подтверждением, то был безумно рад. Как минимум, мне не нужно было делать никакого сальто, чтобы меня приняли, и я был очень рад, потому что во мне увидели актерский потенциал. Я проходил их курсы в тот же период, что и Александра Лами, героиня фильма «Один парень, одна девушка». Было не очень просто выражать себя, когда тебя оценивают профессионалы и другие ученики, присутствовало постоянное ощущение, что я нахожусь на суде. Но в конце я был очень счастлив, что прошел через это, курсы дали мне уверенность, и я уже имел представление, с чем мне придется столкнуться.
— Ваша фильмография началась вместе с Брайаном Де Пальма, сильно как для начала…
— Да, в фильме Брайана Де Пальма «Роковая женщина» я сыграл очень незначительную роль французского полицейского. Самое смешное, что я не представлял даже, на фильм какого режиссера я прохожу кастинг. Только когда я приехал на съемки, я узнал, что там был и Брайан Де Пальма и Антонио Бандерас. Я не мог поверить в это. Я думал, что свихнулся, что у меня галлюцинации, что я снимаюсь в одном фильме с Бандеросом. После этого я не могу утверждать, что у меня нет удачи, все происходит так, чтобы я мог развиваться в этой среде. В «13 районе» у меня было больше рвения, я очень хотел, чтобы люди поверили в то, что я делаю. Я хотел сделать все сцены с Паркуром настолько подлинными, на сколько это было возможно. Для меня было очень важно показать на экране все мои годы тренировок, чтобы оставить след. Я воспринимал это так, словно это был последний фильм, и у меня больше не будет возможности показать то, что я умею.
— Вы находите в этом какие-то схожие моменты с Паркуром?
— Когда мы повторяем сцену, мы не останавливаемся, пока она не будет отыграна идеально, пока она не будет настолько натуральной, насколько возможно, пока она не станет настоящей в соответствии с тем, что требует твоя роль. Эффективность это не когда ты прокричал свой текст как можно громче, а когда ты сыграл свою роль естественно. И в этом прелесть и в Паркуре, когда мы смотрим, как кто-то двигается, и можем утверждать, что все его движения естественные, он делает именно то, что нужно, чтобы преодолеть препятствие. Он не сделал никакой странной штуковины, чтобы впечатлить, все было просто и красиво. Когда я вижу, как животное движется в саванне или в лесу, это прекрасно, потому что оно делает лишь то, что необходимо для того, чтобы перепрыгнуть речку или забраться на дерево. Оно не задается вопросом, какую ногу поставить, правую или левую, оно делает все натурально. Оно не собирается играть с этим или сделать лучше. В кино и Паркуре та же история: хорош тот, кто делает все естественно, чем меньше он хочет походить, тем больше он существует.
