Перри сгорбилась в кресле у постели и спала, положив голову на руку. Линч закрыл дверь, и подчиненная мгновенно вскинулась, потянувшись к ножу на боку.
— Сэр.
Линч жестом попросил ее не вставать, а сам подошел к кровати и посмотрел на раненого. Он весь вечер получал отчеты доктора Гибсона, но теперь все же не удержался от вопроса:
— Как он?
— Спрашивал о тебе, — ответила Перри с легким укором.
Линч кивнул. Ему пришлось явиться, иначе всю ночь промучился бы от угрызений совести. Если голубокровный настолько пострадал, что оказался в постели, то уже вряд ли оправится. А Гаррет… черт побери, Гаррет был одним из близких друзей.
— Мне надо было… — Линч запнулся, не зная, что сказать.
«Мне не следовало приводить с собой остальных. Надо было остановить Фэлкона, действовать быстрее…»
Правду тяжело признавать.
— Я потерпел неудачу.
— Как и я. Сэр, я заметила Фэлкона и… Застыла от неожиданности, а вот Гаррет действовал. Отреагируй я на секунду быстрее, он бы не…
— Тогда сейчас тут лежала бы ты. Он легче дышит?
Перри покачала головой с вьющимися темными волосами. Она стриглась, чтобы нельзя было схватить за косы, но Линч иногда замечал светлые корни и знал, что Перри еще и красится.
— Нет, сэр, — подавленно пробормотала она.
Приглядевшись, Линч заметил, как блестят темно-серые глаза. И застыл, чувствуя смущение. Кровавый ад! Он редко думал о Перри как о женщине. Особой необходимости не возникало. Она всегда выполняла работу, редко возражала. Если честно, то вообще нечасто высказывала свое мнение.
Перри пришла к нему девять лет назад. Дрожащая бродяжка, промокшая под дождем. Ее крашеные волосы разметались по плечам, в глазах горел голод. Она говорила правильно, и хоть Линч знал некоторые ее секреты, он никогда о них не упоминал. Перри была не единственной среди ястребов, кто прятался от прошлого.
Ее инфицировали случайно. Женщины по закону никогда не проходили кровавый ритуал, из-за опасений, что жажда слишком повлияет на их нежную психику. Единственным исключением стала герцогиня Казавиан, но за ней стоял Великий дом.
В первую же ночь Перри обрезала волосы и надела предоставленную форму — другой одежды в Гильдии не было. С тех пор она не меняла своего облика.
— Простите, сэр. — Перри глубоко прерывисто вздохнула. — Гаррет — мой напарник. Я чувствую себя… такой беспомощной.
— Знаю. — Линч сжал плечо подчиненной. — Если кто-то и может такое пережить, то только Гаррет. Он упрямый ублюдок.
И поморщился от своих же слов.
