Эдвард Фэринтайн медленно повернул коня, посмотрел на Гэриса сквозь опущенное забрало шлема — и, будь на месте Гэриса кто другой, взгляд сэра Эдварда проморозил бы его до костей. Потому что люди так не смотрят. Так смотрят только высокие фэйри — или те, кто несет в своих жилах их серебряную кровь. Герцог Фэринтайн заговорил — и его негромкий голос заглушил рев толпы:
— Интересная клятва, сэр Гэрис. Вы не боитесь ее нарушить?
Гэрис встретил взгляд Эдварда — и одну долгую секунду они смотрели друг другу в глаза. Гэрис знал, что Эдвард его не узнает, и Эдвард в самом деле его не узнал.
— Я ее не нарушу.
— Смелые слова, — Фэринтайн склонил голову. — Садитесь в седло! Я хочу проверить, стоите ли вы своих слов.
— У вас будет такая возможность, герцог, — сказал Гэрис сухо. — Дэрри, — это уже оруженосцу, на три голоса ниже. Оруженосец вел в поводу коня — и ухмылялся. Конь не ухмылялся, конь раздувал ноздри и глядел прямо на Гэриса окровавленным взглядом. «Ну, лошадка, не подведи — даром я тебе столько дней подряд покупал самое лучшее сено? Сегодня нам с тобой, малыш, придется постараться на славу».
Гэрис вскочил в седло и взялся за протянутое оруженосцем копье. Вскинул это копье острием вверх, приветствуя толпу — и довольно улыбнулся, заметив, что зрители по меньшей мере удивлены. На трибунах зашептались, кто-то засвистел. Ну еще бы, внешний вид Гэриса не мог не вызвать недоумения. Ведь все прочие рыцари предпочитали выезжать на конный поединок, будучи облаченными в полную броню, не забыв о нагрудниках, наручах, поножах и шлемах. Что же до Гэриса, то он не взял с собой даже щита. Плотная стеганая куртка, кожаные штаны, сапоги со шпорами — и больше ничего. Он сначала собирался надеть под куртку кольчугу, но потом передумал. Без доспехов, так без доспехов.
Дэрри привстал на цыпочках, понизив голос до шепота:
— Сэр Гэрис, они уже верно решили, что вы умом тронулись. Честное слово, я их понимаю.
— Веришь в меня? — спросил Гэрис невпопад.
— В вас-то? — мальчик прищурился. — Даже и не знаю. Но деньги поставил.
Гэрис ничего не ответил на это.
Он перехватил копье поудобней и ударил коня по бокам. Искрящийся солнцем соленый песок взвился из-под копыт — и то же самое солнце ударило отраженным лучом с наконечника выставленного лордом Фэринтайном копья. Тот тоже рванул прямо с места в карьер. Тут не было никаких отдельных дорожек и разделительных барьеров. Всадники сшибались прямо посреди широкого, засыпанного песком поля, чтобы, будучи выбитыми из седла, иметь возможность продолжить поединок уже пешими.
