– Ага.
– Так вот, есть вещь, которой он не может противостоять. Это самоубийство. Запомни, никогда, не при каких обстоятельствах человек не должен добровольно отказываться от жизни. Христианство считает самоубийство очень большим грехом, да и остальные религии тоже. Церковь говорит, самоубийцы обречены на вечные муки в аду. Их даже на кладбище не хоронят. Но… Самоубийство это не грех. Это нечто большее. Грех – это грязь, что скоблиться и оттирается в аду. А самоубийство – это есть само отрицание жизни, как таковой. Душа завершает свое земное существование досрочно, и ангел-хранитель бессилен ей помешать.
Каждая клеточка тела трепещет, сопротивляясь концу, но душа, ведомая своим намерением, толкает человека в пропасть. Тело сопротивляется. Наконец, поддавшись импульсу, душа срывает все тормоза, и прыгает вниз. Или отталкивает табуретку. Тело хочет жить! Жить! Ангел-хранитель безмолвно кричит от боли и жалости. Но поздно. Конец.
Такой душе нет места в теле Господнем. Нет смысла держать ее в аду. Ад не для наказания, а для очищения. Душа же самоубийцы, как отрицающая жизнь, просто уничтожается.
– То есть как, уничтожается? Полностью, что ли? По настоящему, как смерть?
– Именно.
– Жесть… А у нас столько людей убивают сами себя.
– Угу, веселого мало. Более того, человек, умерший от последствий пьянства и курения, тоже может с натяжкой считаться самоубийцей. Не знаю, что решат там наверху. Но квасят у нас безбожно, сам знаешь.
– В смысле, поясни?
– Алкоголь – это яд, убивающий медленно. Клетку за клеткой. Как вода точит камень, он разлагает печень, мозг, сердце. Например, умирает пьяница от цирроза. Годами он травил себя. Травил, травил, пока не помер. Самоубийца.
Лишь в одном случае самоубийство не считается таковым – когда человек отдает жизнь за други своя. Посол, кусающий ампулу с ядом, чтобы не выдать секреты под пыткой. Солдат, бросающийся грудью на амбразуру. Простой человек, спасающий тонущих подростов из реки. Все они хотят жить, и отдают свои жизни вынужденно. Это не самоубийство. Это жертва. А жертва – дело богоугодное. Она списывает многие грехи.
Так что, – сказал, приподнимаясь, Сергей, – если уж совсем невмоготу стало, дуй в горячую точку. Выбирай правую сторону, автомат в зубы, а дальше уж как повезет. Быстро научишься ценить каждую минуту. А помрешь, так хоть душу пожалеешь.
Он спрыгнул на землю. Я собрал остатки еды, засунул блокнот и ручку в котомку, и спустился вслед за ним. Солнце нависло над деревьями и уже не печет. Потянуло прохладой. Трактора уже свинтили, пролысив дальний конец поля почти до середины.
